JК
Вендетта для Святого :: Гаррисон Гарри
Страница: 171 из 218 – Но вы меня удивляете: оказывается, вы больше знаете об этой организации, чем во время нашего последнего разговора.
– Мне бы следовало заявить, что это благодаря напряженным и тайным поискам, но я слишком скромен. Всему этому я обязан изучению одного из объектов, оставленного в вашей машине, того, который должен был сделать большой "бум"! Вы помните, что на пластике осталась своего рода подпись. Я сам ее сфотографировал и проверил по картотеке, пока сотрудник был на обеде. Судьба для разнообразия мне улыбнулась, и я выяснил, что отпечатки принадлежат местному торговцу по имени Никколо, который уже обвинялся в торговле подобными вещами, но вышел сухим из-за недостатка доказательств. Я пригласил его в кабинет и имел с ним беседу.
– Но эти люди никогда ничего не говорят. Омерта, и все такое. Вы сами меня убеждали, скорее умрут, чем заговорят.
– Это правда. Но бывают и исключения, обычно это женщины. В 1915 году некая Франчески Серио обвинила четверых таких молодцев в убийстве ее сына. Они получили пожизненное заключение. В 1962 году уже другая. Роза Риккобоно, которая из-за вендетты потеряла мужа и троих сыновей, дала нам список двадцати девяти человек, обвинив их в рэкете. Эти женщины, которыми двигала любовь или горе, не испугались кары. Если речь о Никколо, я использовал другой аргумент. На меня снизошло вдохновение.
– Нашли что-то худшее, чем смерть?
– Для него – да, ибо пытка стала бы бесконечной.
– Тогда рассказывайте.
– Я одел в белый халат старичка, который у нас убирает.
– Мне бы следовало заявить, что это благодаря напряженным и тайным поискам, но я слишком скромен. Всему этому я обязан изучению одного из объектов, оставленного в вашей машине, того, который должен был сделать большой "бум"! Вы помните, что на пластике осталась своего рода подпись. Я сам ее сфотографировал и проверил по картотеке, пока сотрудник был на обеде. Судьба для разнообразия мне улыбнулась, и я выяснил, что отпечатки принадлежат местному торговцу по имени Никколо, который уже обвинялся в торговле подобными вещами, но вышел сухим из-за недостатка доказательств. Я пригласил его в кабинет и имел с ним беседу.
– Но эти люди никогда ничего не говорят. Омерта, и все такое. Вы сами меня убеждали, скорее умрут, чем заговорят.
– Это правда. Но бывают и исключения, обычно это женщины. В 1915 году некая Франчески Серио обвинила четверых таких молодцев в убийстве ее сына. Они получили пожизненное заключение. В 1962 году уже другая. Роза Риккобоно, которая из-за вендетты потеряла мужа и троих сыновей, дала нам список двадцати девяти человек, обвинив их в рэкете. Эти женщины, которыми двигала любовь или горе, не испугались кары. Если речь о Никколо, я использовал другой аргумент. На меня снизошло вдохновение.
– Нашли что-то худшее, чем смерть?
– Для него – да, ибо пытка стала бы бесконечной.
– Тогда рассказывайте.
– Я одел в белый халат старичка, который у нас убирает.