Смерть Петра   ::   Семенов Юлиан Семенович

Петр откинулголову, словно загривок болел к смене погоды, запел неожиданно тонко:

Коль дождусь я веселы вёдра,

Дней красных,

Коли явится милость с небес ясных!

Ни с каких сторон света не видно,

Ненастье,

Нету надежды, бедно, ох да бедно, мое счастье!

Артельный подхватил песню, повел низким, грудным голосом:

Нет, ох-хо, нет света, не ви-идно,

Ненастье!

Нет надежды!

Нету…

Бедно ты, наше счастье…

Петр тронул ботфортом пламя, спросил:

– Кто слова сложил, известно?

– Люди, – ответил Пашутка. – Они все наши боли на слова ложат, кто ж еще.

– Не люди, но человек! А имя ему Феофан Прокопович. Запомни сие, Павел сын Павла…

Поднявшись, – как всегда резко, словно бы толкнули, – Петр вернулся к коляске, легко вспрыгнул на свое место, сказал Суворову:

– Едем к слуге Мишке – время.

Суворов тронул было коня, но государь остановил его, поманил артельного, спросил ласково:

– А ну, скажи мне, старый, коли дал бы я тебе право взять в казне али под ссуду денег и дело начать, а с дела мне откуп платить, много б тебе стало легче жить?

– Этого нельзя, – убежденно ответил артельный.

– Отчего?

– От веку. Я ж не барин, я по приказу живу.

– Ну и коли все ж позволю?

Артельный улыбнулся кроткой, застенчивой улыбкой и ответил тихо:

– Да разве поверят, государь? Решат – шутишь.