JК
Смех за левым плечом :: Солоухин Владимир Алексеевич
Страница: 108 из 172Время тарантасов, летних дрожек и других экипажей осталось позади, там, где меня еще не было.
Отец, напротив (всегда и меня беря с собой), наезжал в Пекшу в осенне-зимние месяцы, на нашем Голубчике, запряженном (по сезону) либо в сани, либо в телегу. Скурлыкали мы с отцом эти двадцать пять километров не целый ли день, и кончалась езда всегда одним и тем же. Отец говорил:
– Вот гляди, вожжи бросаю, Голубчик сам дорогу найдет.
И точно, не путаясь в городских (одноэтажных, впрочем) улочках, поворачивая где нужно, Голубчик привозил, нас к дому дяди Саши и тети Веры и двух очаровательных девочек – Вавульки и Лики, моих кузин.
Дядя Саша был мягчайший, добрейший русский интеллигент, душевный, с мягким юмором. Увидев дочку за уроками, он, например, говорил:
– Да ты, Вавулька, никак уроки учишь?
– Дa, папка, учу уроки.
– Да брось ты их! Иди лучше гулять. А ты в школу-то разве все еще ходишь?
– Конечно, хожу.
– И школу брось! Такая небось скучища. Играть с девчонками разве не интереснее?
– Да, папка! Послушала бы наша учительница, что ты мне говоришь…
– Конечно, твоей учительнице уже не время с девчонками бегать, вот она вас и заставляет на уроках сидеть. А ты брось!..
Такие слова он говорил, полагаю, только старательной Вавульке, но невозможен был бы такой же разговор с Ликой, которая и без того так и норовила забросить уроки и бежать к подружкам на улицу.
Отец, напротив (всегда и меня беря с собой), наезжал в Пекшу в осенне-зимние месяцы, на нашем Голубчике, запряженном (по сезону) либо в сани, либо в телегу. Скурлыкали мы с отцом эти двадцать пять километров не целый ли день, и кончалась езда всегда одним и тем же. Отец говорил:
– Вот гляди, вожжи бросаю, Голубчик сам дорогу найдет.
И точно, не путаясь в городских (одноэтажных, впрочем) улочках, поворачивая где нужно, Голубчик привозил, нас к дому дяди Саши и тети Веры и двух очаровательных девочек – Вавульки и Лики, моих кузин.
Дядя Саша был мягчайший, добрейший русский интеллигент, душевный, с мягким юмором. Увидев дочку за уроками, он, например, говорил:
– Да ты, Вавулька, никак уроки учишь?
– Дa, папка, учу уроки.
– Да брось ты их! Иди лучше гулять. А ты в школу-то разве все еще ходишь?
– Конечно, хожу.
– И школу брось! Такая небось скучища. Играть с девчонками разве не интереснее?
– Да, папка! Послушала бы наша учительница, что ты мне говоришь…
– Конечно, твоей учительнице уже не время с девчонками бегать, вот она вас и заставляет на уроках сидеть. А ты брось!..
Такие слова он говорил, полагаю, только старательной Вавульке, но невозможен был бы такой же разговор с Ликой, которая и без того так и норовила забросить уроки и бежать к подружкам на улицу.