Снег к добру   ::   Щербакова Галина Николаевна

– Я, к сожалению, еще не воевал, но я бы никогда

в плен не сдался.

– А если берут? В плен? Ты один, а их много?

– Один выход всегда остается,– твердо говорил Василий, и Полина вся замирала от силы его убеждений.

Конечно, что она могла ему сказать? Все-таки он на втором курсе юридического, а у нее, как говорится, шесть и седьмой коридор. Но разве в этом дело? Она любила биографии великих людей и знала – почти у всех жены были домохозяйки. И рожали детей. Она никому об этом не говорила, потому что время сейчас другое, работать надо по совести, всем вместе строить социализм, но когда-нибудь женщины будут только рожать детей, как Наталья Гончарова, то есть Пушкина. Или мать Владимира Ильича Ленина.

Трудно вспомнить, когда она решила выйти за него замуж. Надо думать, перед самым его отъездом. Его мамаша, едва видная за забором, говорила Полининой маме слова с негнущимися буквами. Такие полуобидные слова:

– Ваша Поля нашего Васю приворожить решила.

Решительная…

«Мол, хочется ей приворожить, аж взмокла вся от решимости, но где уж ей там…»

Так ее поняла Полина. И обиделась. Смеются над ней в этом доме, выстроенном в рекордно короткий срок. Слова бросают через забор, как камушки.

…Полина постучала друг об друга носочками ботиков. Все-таки не та погода, чтоб сидеть на лавочке, но встать не могла, надо было нанизать на нитку те дни – день за днем, потому что судила сейчас она себя строго за то, что вышла тогда за Василия замуж. И он, видать, тоже строго ее судил.