Собор Парижской Богоматери   ::   Гюго Виктор

Во главе этого «круглого стола» нищеты, словно дож этого сената, словно король этого пэрства, словно папа этого конклава, возвышался Клопен Труйльфу, – прежде всего благодаря высоте своей бочки, а затем благодаря грозному и свирепому высокомерию, которое, зажигая его взор, смягчало в его диком обличье животные черты разбойничьей породы. Это была голова вепря среди свиных рыл.

– Послушай! – обратился он к Гренгуару, поглаживая жесткой рукой свой уродливый подбородок. – Я не вижу причины, почему бы нам тебя не повесить. Правда, тебе это, по-видимому, противно, но это вполне понятно: вы, горожане, к этому не привыкли и воображаете, что это невесть что! Впрочем, мы тебе зла не желаем. Вот тебе средство выпутаться. Хочешь примкнуть к нашей братии?

Легко представить себе, какое действие произвело это предложение на Гренгуара, уже утратившего надежду сохранить свою жизнь и готового сложить оружие. Он живо ухватился за него.

– Конечно, хочу, еще бы! – воскликнул он.

– Ты согласен вступить в братство коротких клинков? – продолжал Клопен.

– Да, именно в братство коротких клинков, – ответил Гренгуар.

– Признаешь ли ты себя членом общины вольных горожан? – спросил король Алтынный.

– Да, признаю себя членом общины вольных горожан.

– Подданным королевства Арго?

– Да.

– Бродягой?

– Бродягой.

– От всей души.

– Имей в виду, – заметил король, – что все равно ты будешь повешен.

– Черт возьми! – воскликнул поэт.

– Разница заключается в том, – невозмутимо продолжал Клопен, – что ты будешь повешен несколько позже, более торжественно, за счет славного города Парижа, на отличной каменной виселице и порядочными людьми.