Собрание сочинений (Том 5)   ::   Панова Вера Федоровна

Белые, береженые лица и руки боярынь потемнели от загара. Не помогали ни притиранья, ни завесы.

На тех же местах те же белели портики и горели купола. Все крыши и извивы улиц уже были известны наперечет.

Изнывая, от восхода до заката высматривали: не плывет ли гонец с известием? Но не было гонцов, только, когда солнце садилось и вечер упадал, начинали плескать воровато весла за кормой, тыкались о корабль скорлупки-лодчонки: то греки-перекупщики вились вокруг беспошлинного товара. Им спускали веревочную лестницу, вели в подпалубное помещение. Там, ножичком бережно вспоров зашитый тюк, при свечке встряхивали нежные слежавшиеся шкурки, цокали языками. Русские цокали - каковы, мол, шкурки. Греки цокали - больно дорого хочешь, господин. Нацокавшись, приходили к согласию, и грек уплывал, обмотав живот соболями и озираясь - не видать ли таможенной стражи. А господин либо госпожа пересчитывали полученные золотники - червонцы - и прятали в пояс.

Иной раз являлись иноземные купцы со своими толмачами. Кланялись Ольге и просили защиты, если им придется торговать в Киеве. Среди русских купцов самый видный был Панкрат Годинович из Новгорода. Он в Царьград приезжал чуть не каждый год.

- Полюбились тебе, видно, чужие края, - сказала Ольга.

- Где, княгиня, для нашего брата чужие края? - отвечал он. - Где золотник на золотник наживают, тот край не чужой.

- Неужто золотник на золотник?

- Бывает и больше.

- А чем выгодней торговать?

- Наивыгодней - невольниками.