Собрание сочинений (Том 5)   ::   Панова Вера Федоровна

В то время купить елку было невозможно, но дядя Володя, Владимир Леонидович, достал нам несколько больших пушистых еловых лап (кажется, купил у кладбищенского сторожа), и я проволокой связала эти лапы в одну хорошенькую пышную елочку. Одни наши знакомые прекрасно делали елочные игрушки, от самых простеньких до самых сложных, и нас научили, мы с мамой недели две просидели над этим делом, и елочка получилась у нас на славу.

Я писала, что любовалась детскими словечками. Они говорили премило, особенно Юрик. Подойдя ко мне и протягивая ручки, он говорил:

- Суките кавчики. (Что означало: засучите рукавчики.)

Сухарики он называл макариками, видимо, от слова "макать". (У Чуковского в "От двух до пяти" ребенок называет сухарики кусариками.) И совершенно "Чуковский" разговор был у него однажды с бабушкой, моей мамой:

- Бабушка, ты скоро сдохнешь?

- А тебе этого хочется?

- Да.

- А зачем?

- А я тогда цельный день буду у Вальки сидеть.

Валька была хозяйская девочка, обожавшая его и водившая смотреть на похороны, что Юрке очень нравилось. Мимо домика, где мы жили, часто проходили похоронные процессии с музыкой, так как кладбище находилось неподалеку, и Юрка вместе с Валей вечно торчал в толпе, глазеющей на эти процессии.

И гулять его Валя водила на кладбище, как нас когда-то наша няня Марья Алексеевна. Так что мрачный и диковатый старик, Валькин дед, сказал мне однажды:

- Федоровна, ты не пущай Юрку с Валькой на кладбище. Не вышло бы чего.

- А что может выйти? - спросила я.

- А то, что такого мальчонку кто хочешь украдет, - сказал старик сурово и заботливо.