Собрание сочинений (Том 5)   ::   Панова Вера Федоровна

Он пошел на свою родину, в Тмуторокань, где впоследствии прославился как мудрый устроитель церковных и мирских дел.

Назначение Варлаама игуменом было угодно Изяславу. От князя потекли обители дары и льготы. И сам явился, огромный, бряцающий, красивый лицом, могучее брюхо обмотано поверх кафтана златотканым поясом, под кафтаном угадывалась кольчуга. Бурно вздыхал, стоя обедню, среди черных иссохших иноков подобный холму, покрытому цветами. От его одежд, от сочных вздыхающих уст шли запахи иного мира - грубого, пьяного, грехом напитанного, как губка. Окруженный бряцающей дружиной, заглянул в подземные кельи, где, подозревал, припрятано на него оружие, - нашел лампадочки, да скудость невыносимую, да могильный дух, да те же черные согбенные тени... Он собрал из них почтеннейших, сел в их кругу, спрашивал:

- Если двунадесятый праздник придется на среду, надо в ту среду поститься или не надо?

- Надо, - они отвечали.

- И молока нельзя принимать?

- И молока нельзя.

- А если на пятницу придется двунадесятый праздник?

- То же самое, - отвечали.

- А вы, отцы, докажите! - сказал князь с досадой.

Они принесли из книгохранилища, находившегося в церкви, книги, писанные по-гречески и по-славянски, и читали ему. Потом спорили, можно ли в воскресенье, скоромный день, закалать животных и почему греховно есть тетеревятину.

Спорить спорили, но, как ни держался благодушно, спорить надо было умеючи: рассердится - опять обитель в немилости, худо дело. На мученья не предаст, это нет, а разогнать может вмиг, его сила.