Сочинения в четырех томах. Том 2   ::   Гиляровский Владимир Алексеевич

Внизу, рядом с курятником, на двух ящиках лежал покрытый рваной солдатской шинелью Кавказский и полуоткрытым тусклым взором смотрел на небо; он еще более похудел, лицо почернело совершенно, осунулось, нос как-то вытянулся, и длинные поседевшие усы еще более опустились вниз, на давно не бритую бороду. Он тяжело дышал и шевелил губами, будто хотел что-то сказать, но ни звука не слышно было из его почерневших, будто прилипших к зубам губ…

— Поди, теперь наш барин в Рыбну[1] [1 Рыбинск] приехал, — прервал молчание старик Заплата.

— И дай ему, господи, хороший человек был, по работе на барина и не похож: кубик, бывало, в пять минут изрежет, либо дрова колоть начнет, так не успеешь оглянуться, сажень готова…

VI

— Нашел кого поминать, подлеца! — злобно сказал секретарь.

— Не любишь, видно, плюху помнишь?

— Плюху! Счастье его, что Пашка сбежал, а то бы ему такая плюха была, что своих бы не узнал, счастье, что уехал-то.

— Да, вырвался-таки на волю, только потому, что не пьянствовал, а то тоже бы нашей участи хватил.

— А что, ребятки, где в самом деле Пашка, я в больницу ушел, а когда вернулся, его уже не было, — спросил молодой сухощавый солдатик с болезненным лицом.

— Сбежал он, Карпуша! — продолжал Заплата.

— Из-за чего?

— Да из-за того, что квартальный приходил справляться: кто он такой есть.

— Паспорт фальшивым оказался, — вставил секретарь.

— Фальшивым?

— Да.

— Так кто же он был, этот самый Пашка? — обратился к секретарю Карпушка.