JК
Сочинения в четырех томах. Том 3 :: Гиляровский Владимир Алексеевич
Страница: 416 из 521И когда остальное снежное плато рухнуло, ворона приподнялась, уселась на самом желобе и стала глядеть вниз на упавший снег: то одним глазом взглянет, то повернет голову – и другим…
– Какая прелесть!..- радовался старик.
Должно быть, убедившись, что все потеряно, ворона улетела, и снова потух старик.
– Пойдемте,- позвал я его и взял за руку.
– Лучше бы в трактир, напротив. Да вот деньги-то…- и он опять зашарил в кармане.
– Денег-то у меня тоже нет.
Я взял его за руку, и мы зашлепали по растаявшему тротуару.
– Одет-то я… Нет, не пойду! – уперся было он на лестнице.
– Да у меня отдельная комната, никого не встретим. Я отпер дверь и через пустую прихожую мимо кухни
провел его к себе, усадил на диван, а сам пошел в, чулан, достал валенки-боты. По пути забежал к жене и, коротко сказав о госте, попросил приготовить поесть.
Принес, дал ему теплые носки и заставил переобуться.
Он долго противился, а когда надел, сказал:
– Вот хорошо, а то ноги заколели!
Встал, закозырился, лицо посвежело, глаза улыбались.
– Ишь ты, теперь хоть куда. Штаны-то еще новые…- и снова сел.
В это время вошла жена – он страшно сконфузился, но только на минуту.
– Алексей Кондратьевич, пойдемте закусить,- пригласила она.
С трудом, дрожащей рукой он поднял стаканчик и как-то медленно втянул в себя его содержимое. А я ему приготовил на ломтике хлеба кусок тертой с сыром селедки в уксусе и с зеленым луком. И прямо в рот сунул:
– Закусывай – трезвиловка1 Он съел и повеселел:
– Вот так закуска!..
– Какая прелесть!..- радовался старик.
Должно быть, убедившись, что все потеряно, ворона улетела, и снова потух старик.
– Пойдемте,- позвал я его и взял за руку.
– Лучше бы в трактир, напротив. Да вот деньги-то…- и он опять зашарил в кармане.
– Денег-то у меня тоже нет.
Я взял его за руку, и мы зашлепали по растаявшему тротуару.
– Одет-то я… Нет, не пойду! – уперся было он на лестнице.
– Да у меня отдельная комната, никого не встретим. Я отпер дверь и через пустую прихожую мимо кухни
провел его к себе, усадил на диван, а сам пошел в, чулан, достал валенки-боты. По пути забежал к жене и, коротко сказав о госте, попросил приготовить поесть.
Принес, дал ему теплые носки и заставил переобуться.
Он долго противился, а когда надел, сказал:
– Вот хорошо, а то ноги заколели!
Встал, закозырился, лицо посвежело, глаза улыбались.
– Ишь ты, теперь хоть куда. Штаны-то еще новые…- и снова сел.
В это время вошла жена – он страшно сконфузился, но только на минуту.
– Алексей Кондратьевич, пойдемте закусить,- пригласила она.
С трудом, дрожащей рукой он поднял стаканчик и как-то медленно втянул в себя его содержимое. А я ему приготовил на ломтике хлеба кусок тертой с сыром селедки в уксусе и с зеленым луком. И прямо в рот сунул:
– Закусывай – трезвиловка1 Он съел и повеселел:
– Вот так закуска!..