JК
Солдат и мальчик :: Приставкин Анатолий
Страница: 245 из 267А может, и не вверх вовсе, кто знает… Задохнулся, открылрот, а тут ночной воздух… Ух!
Лодка качается на воде совсем рядом.
— Все! Кончен сезон! — говорит громко солдат.
Подталкивает мальчика в лодку, залезает сам, накреняя ее сильно.
Васька дрожит всем телом и никак не попадет в рукав. Нижняя челюсть стучит, и коленки трясутся. Васька держит их руками.
Солдат, не одеваясь, гребет к берегу. Когда становятся отчетливо видны камыши, он прыгает, тянет лодку руками. Тянет до тех пор, пока дно лодки не ложится с шуршанием на песок.
— Бегом! — кричит он Ваське. — Бегом! За мной, давай! Быстрей!
Они скачут по песку и пропадают в темноте. Добегают до болота, и солдат валится в густую жижу.
— Падай! Падай!
Васька бухается в грязь и чувствует, как ласковое тепло обнимает, окутывает его, пропекая до самой до требухи. Только спина заледенела, и Васька закидывается навзничь, потом опять на грудь. И солдат дядя Андрей перекатывается, бормочет утробно: «Ox! Ox! Ox!"Возвращаются они шагом, грязные, но довольные.
Солдат говорит:
— Теперь, Василий, домой. Понял?
— Вы останетесь, а я, значит, домой? Да? — занудил, захныкал Васька.
Не мог представить, что начнут его прогонять.
— Ты как думаешь, Ксану ждут дома?
— Пусть она думает, я чего…
— Ты — мужчина! Или не мужчина?
— Половинка, — огрызнулся Васька и сел одеваться. Долго волынил, ожидая, что солдат что-то скажет. Буркнул негромко; — До станции… И вернусь.
Лодка качается на воде совсем рядом.
— Все! Кончен сезон! — говорит громко солдат.
Подталкивает мальчика в лодку, залезает сам, накреняя ее сильно.
Васька дрожит всем телом и никак не попадет в рукав. Нижняя челюсть стучит, и коленки трясутся. Васька держит их руками.
Солдат, не одеваясь, гребет к берегу. Когда становятся отчетливо видны камыши, он прыгает, тянет лодку руками. Тянет до тех пор, пока дно лодки не ложится с шуршанием на песок.
— Бегом! — кричит он Ваське. — Бегом! За мной, давай! Быстрей!
Они скачут по песку и пропадают в темноте. Добегают до болота, и солдат валится в густую жижу.
— Падай! Падай!
Васька бухается в грязь и чувствует, как ласковое тепло обнимает, окутывает его, пропекая до самой до требухи. Только спина заледенела, и Васька закидывается навзничь, потом опять на грудь. И солдат дядя Андрей перекатывается, бормочет утробно: «Ox! Ox! Ox!"Возвращаются они шагом, грязные, но довольные.
Солдат говорит:
— Теперь, Василий, домой. Понял?
— Вы останетесь, а я, значит, домой? Да? — занудил, захныкал Васька.
Не мог представить, что начнут его прогонять.
— Ты как думаешь, Ксану ждут дома?
— Пусть она думает, я чего…
— Ты — мужчина! Или не мужчина?
— Половинка, — огрызнулся Васька и сел одеваться. Долго волынил, ожидая, что солдат что-то скажет. Буркнул негромко; — До станции… И вернусь.