Спутники   ::   Панова Вера Федоровна

На другой день мать повела ее на какую-тоулицу и показала ей двухэтажный белый дом с облупившейся штукатуркой.

- Сюда придешь, - сказала она. - Заходи себе прямо, без никаких. Скажешь - сирота, мол, ни отца, ни матери, никого нет.

Мать испекла пироги, товарки принесли посуду, был большой пир. Мать то плясала, растрепанная, в новой шелковой кофте, то садилась к столу и подпирала щеки кулаками.

- Судьба моя, любовь моя, - говорила она. - И кто его осудит? Тот от своего отказывается, а этот, что ли, подбирать должен? Ежели б он, подлец, платил мне элименты какие следует, а то бараниной, сволочь, норовит отделаться, а я что за дура. У меня еще дети будут.

- Будут, будут, Паша, надейся! - кричал гость, и опять она шла плясать в своей голубой кофте, которая становилась на ней дыбом, как древесная кора.

Лена устала от гвалта и топота. Она надела свою рваную вязаную шапку, единственную, которую она носила зимой и летом. Взяла баночку от мази и рукоятку от шила - свои игрушки. Потихоньку - никто не заметил - она вышла на улицу и прямо пошла к двухэтажному белому дому с облупившейся штукатуркой.

- Я сирота, - сказала она двум большим стриженым девочкам, которые стояли у ворот, - у меня ни отца, ни матери, никого нет.

Девочки молча, серьезно смотрели на нее сверху вниз. Подняв к ним лицо, она повторила заученные слова. Одна девочка спросила:

- А тебе сколько лет?

Другая спросила у первой:

- Позвать Анну Яковлевну, да?

Лена заглянула в ворота.