JК
Средство от облысения :: Нестерова Наталья
Страница: 226 из 228Володя! Дай мне крепкое мужское слово, что самодеятельности разводить не будешь!
– Может, мне Лену с детьми к родителям в Сибирь отправить? – разволновался Володя.
– В Сибирь мы всегда успеем. Пока! Ты слово дал! – напомнил Егор и отключился.
Володя вернулся в гостиную. Канарейкин рассказывал о своих первых изобретениях, сделанных тридцать лет назад. В качестве референтного лица, к которому обращал пламенную речь, Канарейкин выбрал Милу, юриста-нотариуса. И очень нервировал Гену, провоцировал на ядовитые вопросы и уточнения. Алла прилежно стенографировала и просила по буквам медленно диктовать технические термины.
Иван Лобов крутился вокруг изобретателя и делал снимки. Канарейкин вздрагивал от вспышек фотокамеры.
– Вот, возьмите. – Володя протянул Канарейкину листок. – Здесь фамилия, имя, отчество, рабочий телефон и адрес следователя. Он ждет вас завтра в двенадцать с чистосердечным признанием в трех экземплярах.
– В трех разных? – опешил изобретатель.
– Просто копии, – успокоил Володя и не стал говорить, какие материальные трудности испытывают органы правопорядка.
Володин жест настолько походил на блатное протежирование – мол, следователь у нас свой, карманный, что все опешили. Только Канарейкин возликовал:
– Я скажу, что от вас, да? Огромное спасибо! Елена Викторовна! По гроб жизни!
Он до выхода рассыпался в благодарностях, и Лена с Володей испытывали неловкость людей, которые только сказали, где анализы сдают, а вовсе не обещали хороший результат.
– Дядя Родион! – Насте хотелось поучаствовать в творческом процессе писателя.
– Может, мне Лену с детьми к родителям в Сибирь отправить? – разволновался Володя.
– В Сибирь мы всегда успеем. Пока! Ты слово дал! – напомнил Егор и отключился.
Володя вернулся в гостиную. Канарейкин рассказывал о своих первых изобретениях, сделанных тридцать лет назад. В качестве референтного лица, к которому обращал пламенную речь, Канарейкин выбрал Милу, юриста-нотариуса. И очень нервировал Гену, провоцировал на ядовитые вопросы и уточнения. Алла прилежно стенографировала и просила по буквам медленно диктовать технические термины.
Иван Лобов крутился вокруг изобретателя и делал снимки. Канарейкин вздрагивал от вспышек фотокамеры.
– Вот, возьмите. – Володя протянул Канарейкину листок. – Здесь фамилия, имя, отчество, рабочий телефон и адрес следователя. Он ждет вас завтра в двенадцать с чистосердечным признанием в трех экземплярах.
– В трех разных? – опешил изобретатель.
– Просто копии, – успокоил Володя и не стал говорить, какие материальные трудности испытывают органы правопорядка.
Володин жест настолько походил на блатное протежирование – мол, следователь у нас свой, карманный, что все опешили. Только Канарейкин возликовал:
– Я скажу, что от вас, да? Огромное спасибо! Елена Викторовна! По гроб жизни!
Он до выхода рассыпался в благодарностях, и Лена с Володей испытывали неловкость людей, которые только сказали, где анализы сдают, а вовсе не обещали хороший результат.
– Дядя Родион! – Насте хотелось поучаствовать в творческом процессе писателя.