Степь   ::   Чехов Антон Павлович

Попав из потемок в световой круг, он остановился, как вкопанный, и сполминуты глядел на подводчиков так, как будто хотел сказать:

"Поглядите, какая у меня улыбка!" Потом он шагнул к костру, улыбнулся еще светлее и сказал:

- Хлеб да соль, братцы!

- Милости просим! - отвечал за всех Пантелей.

Незнакомец положил около костра то, что держал в руках - это была убитая дрохва, - и еще раз поздоровался.

Все подошли к дрохве и стали осматривать ее.

- Важная птица! Чем это ты ее? - спросил Дымов.

- Картечью... Дробью не достанешь, не подпустит... Купите, братцы! Я б вам за двугривенный отдал.

- А на что она нам? Она жареная годится, а вареная, небось, жесткая не укусишь...

- Эх, досада! Ее бы к господам в экономию снесть, те бы полтинник дали, да далече -пятнадцать верст!

Неизвестный сел, снял ружье и положил его возле себя. Он казался сонным, томным, улыбался, щурился от огня и, по-видимому, думал о чем-то очень приятном. Ему дали ложку. Он стал есть.

- Ты кто сам? - спросил его Дымов.

Незнакомец не слышал вопроса; он не ответил и даже не взглянул на Дымова. Вероятно, этот улыбающийся человек не чувствовал и вкуса каши, потому что жевал как-то машинально, лениво, поднося ко рту ложку то очень полную, то совсем пустую. Пьян он не был, но в голове его бродило что-то шальное.

- Я тебя спрашиваю: ты кто? - повторил Дымов.

- Я-то? - встрепенулся неизвестный. - Константин Звонык, из Ровного. Отсюда версты четыре.