Ступени   ::   Косинский Ежи

Я чувствовал себя властелином всей этой жидкой стихии, извергшим из нее потоки звуков.

Уже в самом конце она перешла на язык, который я понимал. Она говорила о себе как о фанатике, вошедшем под своды церкви, построенной за много лет до того на руинах языческого храма, как о послушнике, впервые вошедшем в церковное святилище, о том, что она не знает, у чьего алтаря становится на колени и какому богу молится.

Голос ее, пока она металась на кровати, становился все более хриплым и грубым. Я схватил ее за руки и держал, навалившись на нее всем весом своего тела. Она кричала без перерыва, как радостно ржущая в стойле кобылица, словно пытаясь отделить речь от своей взволнованной плоти. Она шептала что-то насчет полета к солнцу, который расплавит ее крылья. Фразы лились и рвались, она бормотала, что солнце погасло и остался только звездный свет, который густеет на глазах. Вскоре ее пересохшие губы застыли на полуслове. Она спала.

* * *



Ходили слухи, что в соседней стране вскоре начнется революция. Правительство едва держалось. Страна разделилась на два лагеря: на одной стороне — фермеры и студенты, недовольные президентом, на другой — рабочие, которые чувствовали, что для их партии настало время совершить переворот. Президент, опять-таки по слухам, примкнул к партии рабочих, убежденный, что ей окажет помощь соседняя держава, где такая же партия находилась у власти уже почти два десятилетия.