JК
Судьба всегда в бегах :: Уэлш Ирвин
Страница: 35 из 90Ей не хотелось очередного сейшна, очередного бэнда, очередных рож, очередного траха; очередного механического, безлюбого траха. Она сжала мышцы влагалища и покорно содрогнулась всем телом. В приливе самобичевания переключилась со своих гадких мыслей на мещан, толкущихся в до смешного заполненном кафе. И как раз в этот миг ощутила на себе его взгляд.
Она понятия не имела, сколько времени он уже на нее смотрел. Сначала она заметила его улыбку, но из принципа не подумала улыбнуться в ответ. Еще один клеиться, блин, собрался. Те, кто жаждал обсосать с ней ее неполноценность, были, как правило, хуже всех. Выискался как-то старый хрен, убеждавший ее, что он англиканский священник. На сей раз ей подобной туфты не надо. Едва он подошел и сел напротив, ее ошеломило знакомое чувство родства. Братец панк. Рыжие волосы, кожаная куртка, сколотая безопасными булавками в самых невообразимых местах. Выглядел он каким-то дистиллированным: чересчур кондовый, чересчур выделанный. Сплошной пластик.
— Ничего, я приземлюсь тут? — Выговор иностранный, похоже, немецкий. Саманта обратила внимание на выговор, обратила внимание на одежду. Пока куртка висела у него на плечах, ей и невдомек было, что они с ним похожи больше, чем ей сперва представлялось.
— Меня зовут Андреас. Я бы пожал тебе руку, — засмеялся он, — но как-то не думаю, чтоб ты меня правильно поняла.
Он сбросил куртку, дабы продемонстрировать растущие из плеч плавники — такие же, как у нее.
Она понятия не имела, сколько времени он уже на нее смотрел. Сначала она заметила его улыбку, но из принципа не подумала улыбнуться в ответ. Еще один клеиться, блин, собрался. Те, кто жаждал обсосать с ней ее неполноценность, были, как правило, хуже всех. Выискался как-то старый хрен, убеждавший ее, что он англиканский священник. На сей раз ей подобной туфты не надо. Едва он подошел и сел напротив, ее ошеломило знакомое чувство родства. Братец панк. Рыжие волосы, кожаная куртка, сколотая безопасными булавками в самых невообразимых местах. Выглядел он каким-то дистиллированным: чересчур кондовый, чересчур выделанный. Сплошной пластик.
— Ничего, я приземлюсь тут? — Выговор иностранный, похоже, немецкий. Саманта обратила внимание на выговор, обратила внимание на одежду. Пока куртка висела у него на плечах, ей и невдомек было, что они с ним похожи больше, чем ей сперва представлялось.
— Меня зовут Андреас. Я бы пожал тебе руку, — засмеялся он, — но как-то не думаю, чтоб ты меня правильно поняла.
Он сбросил куртку, дабы продемонстрировать растущие из плеч плавники — такие же, как у нее.