JК
Судный день :: Приставкин Анатолий
Страница: 296 из 308Кричит на ходу, что-то указывая вперед. Оглянулся Костик, дымится болванка снаряда возле самого борта, не взорвалась, значит, только брезент землей засыпала! Он еще подумал, что не взорвалась, значит, уже не страшно, а взорвись, так и не почувствовал бы все равно, как тот пулеметчик, что не убежал от своего снаряда.
А старший лейтенант подскочил, лег за гусеницу и кричит ему.
– Хватит! – кричит. – Уходим! Больше нельзя ждать!
А сам к земле жмется и глазом, вывернувшись, на Костика смотрит, и лицо у него белей, чем пыль на гимнастерке.
– А чего ждать? – сказал ему Костик. – У меня же готово…
– Готово? Сколько же часов? – спросил допрашивающий.
– Я не считал, – сказал Костик. – У меня и часов нет.
– Но все же?
– Часа четыре, что ли…
– И все внутри?
– Да. Только там жарко было.
– А дальше что?
Костик задумался.
– Ну, они проползли, опробовали моторы…
– Вы говорите про экипаж?
– Ну да. Развернулись, мы больше и не видели, они ведь в бой ушли.
…Он еще прислушался, лежа в балочке на траве, моторы работали как надо. Но тут что-то рыкнуло за кустами, и в небо наискось к горизонту изрыгнулось пламя. «Катюша», – крикнул старший лейтенант. Вот уж сколько они кроме танков и самоходок там же, на заводе, этих «Катюш» наклепали, а не представлял Костик, что они так противно скрежещут. Для врага – так, наверное, очень противно, а для себя – приятная такая противность, а может, и не противность вовсе.
А старший лейтенант подскочил, лег за гусеницу и кричит ему.
– Хватит! – кричит. – Уходим! Больше нельзя ждать!
А сам к земле жмется и глазом, вывернувшись, на Костика смотрит, и лицо у него белей, чем пыль на гимнастерке.
– А чего ждать? – сказал ему Костик. – У меня же готово…
– Готово? Сколько же часов? – спросил допрашивающий.
– Я не считал, – сказал Костик. – У меня и часов нет.
– Но все же?
– Часа четыре, что ли…
– И все внутри?
– Да. Только там жарко было.
– А дальше что?
Костик задумался.
– Ну, они проползли, опробовали моторы…
– Вы говорите про экипаж?
– Ну да. Развернулись, мы больше и не видели, они ведь в бой ушли.
…Он еще прислушался, лежа в балочке на траве, моторы работали как надо. Но тут что-то рыкнуло за кустами, и в небо наискось к горизонту изрыгнулось пламя. «Катюша», – крикнул старший лейтенант. Вот уж сколько они кроме танков и самоходок там же, на заводе, этих «Катюш» наклепали, а не представлял Костик, что они так противно скрежещут. Для врага – так, наверное, очень противно, а для себя – приятная такая противность, а может, и не противность вовсе.