JК
Судный день :: Приставкин Анатолий
Страница: 63 из 308– При чем тут какая-то Людочка?
– Но ты же сам говорил?
– Я? Ах… Так это когда было-то! – вспомнил он, будто разговор происходил не на прошлой неделе. – Нет, Силыч… Тонечка, только она! Единственная, неповторимая, вечная… Работает, между прочим, на спичечной фабрике за рекой, ходит по льду на свиданку и ждет, как часовой!
Толик Василек хихикнул и отвернулся. Он уже знал всю трепотню Швейка и не верил ему. А Силыч, тот был лишен начисто юмора, ему верилось во все, он лишь наивно кивал, слушая Петины бредни.
– Но подожди, – переспрашивал он. – Как же по реке, река же вот-вот пойдет?
– Я и тревожусь, – и чтобы прекратить разговор, Швейк поднял ключ и постучал по броне. – Ведерников, кончай ночевать! Тонечка ждет!
Из люка башни высунулся Ведерников, видок у него был не самый лучший. Даже хорошо, что он там внутри сидит, никто его не видит. Начальство бы прознало, живо отстранило от работы: глаза, как у пирата, повязаны наискось платком, и красные веки шмякают, как у Вия. Хорош! Лишь бы не высовывался из «тачки».
«Тачкой» рабочие между собой прозвали эту грозную технику давно: коротко и понятно, а если случайно проговоришься на людях – не выдашь секрета. Мало ли о какой тачке речь!
– Ведерников! – позвал объявившийся вновь Букаты: приблизившись, он рассматривал повязку, неодобрительно покачивая головой. – Эка тебя разнесло! Ты побыстрей там можешь? Разговор есть…
– Стараюсь, Илья Иваныч, – со вздохом отвечал Костик и поправил повязку, съехавшую на ухо. Он прикрыл глаза так, чтобы не очень, как ему казалось, было видно.
– Но ты же сам говорил?
– Я? Ах… Так это когда было-то! – вспомнил он, будто разговор происходил не на прошлой неделе. – Нет, Силыч… Тонечка, только она! Единственная, неповторимая, вечная… Работает, между прочим, на спичечной фабрике за рекой, ходит по льду на свиданку и ждет, как часовой!
Толик Василек хихикнул и отвернулся. Он уже знал всю трепотню Швейка и не верил ему. А Силыч, тот был лишен начисто юмора, ему верилось во все, он лишь наивно кивал, слушая Петины бредни.
– Но подожди, – переспрашивал он. – Как же по реке, река же вот-вот пойдет?
– Я и тревожусь, – и чтобы прекратить разговор, Швейк поднял ключ и постучал по броне. – Ведерников, кончай ночевать! Тонечка ждет!
Из люка башни высунулся Ведерников, видок у него был не самый лучший. Даже хорошо, что он там внутри сидит, никто его не видит. Начальство бы прознало, живо отстранило от работы: глаза, как у пирата, повязаны наискось платком, и красные веки шмякают, как у Вия. Хорош! Лишь бы не высовывался из «тачки».
«Тачкой» рабочие между собой прозвали эту грозную технику давно: коротко и понятно, а если случайно проговоришься на людях – не выдашь секрета. Мало ли о какой тачке речь!
– Ведерников! – позвал объявившийся вновь Букаты: приблизившись, он рассматривал повязку, неодобрительно покачивая головой. – Эка тебя разнесло! Ты побыстрей там можешь? Разговор есть…
– Стараюсь, Илья Иваныч, – со вздохом отвечал Костик и поправил повязку, съехавшую на ухо. Он прикрыл глаза так, чтобы не очень, как ему казалось, было видно.