Святая Русь. Книга 2   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

А бояре его в этот вечер долго сидели, не расходясь, за столом, сумерничали, не зажигая огня, и Данило Феофаныч вздыхал, и вздыхал Федор Кошка, и переговаривали друг с другом почти без слов;

— Чую…

— И я…

— Эко, замыслил!

— У Темерь-Аксака в еговом царстви таково… Всех старших сыновей…

— Гостить тута!

— И нижегородских, вишь, Семена с Кирдяпою собрал, и Борис Кстиныч тоже с сыном!

— То-то, что Михайло нынче Александра привез! Старшего-то, Ивана, дома оставил.

— Умен.

— Не скажи!

— Бают, в восьми тыщах… Дак экую силу серебра не вдруг и собрать! Княжесьво разорено, дак!

— А ему што! Поход, вишь, замыслил! Куда-то на Хорезм! С Тимуром у их спор…

— Тимур, Темерь-то его и возвел на престол!

— Дак… Как сказать? Того первого и бьют, кто помог! Тут все евонные беки на дыбах ходят! Хорезм, вишь, еще Батыю даден был, под Золотую Орду!

— Нейметце!

Федор Кошка тянется к оловянному кувшину, давит на относик крышки, наливает чары. Данило Феофаныч, вздыхая, берет свою. Они чокаются, отпивают, долго смотрят в глаза один другому.

— Темерь? — вопрошает один.

— А уж боле и некому! — отвечает другой. Оба молча допивают чары.