Святой конунг   ::   Хенриксен Вера

Помнишь, как Эльвир однажды поинтересовался, что властвует надо мной, я сам или серебро?

— Еще бы мне не помнить это, — ответила Сигрид, — как раз тогда ты и Эльвир поссорились.

— Да, — сказал Турир, — возможно, я бы меньше рассердился, если бы слова не попали в цель.

— Впоследствии Эльвир пришел к выводу, что был чересчур жесток с тобой.

— В самом деле? — с улыбкой спросил Турир. — Значит, мы навечно остались с ним друзьями.

Немного помолчав, он сказал:

— Я собираюсь отправиться дальше Англии: на покаяние в Рим, а то и в Святую землю…

— Ты хочешь покаяться в том, что убил короля Олава?

Турир рассмеялся.

— Сразу после битвы, в прошлом году, я исповедовался у Энунда и получил отпущение грехов. И я выполнил покаяние, которое он наложил на меня. Грех ведь не становится больше оттого, что короля объявили святым…

— Зачем же тебе тогда отправляться на юг?

— А почему бы мне не отправиться на юг? — в свою очередь спросил он. — Я достаточно уже насиделся на Бьяркее. Сигурд позаботится о хозяйстве, и ему с его женой вряд ли будет недоставать меня.

Они вошли в зал и сели.

— В прошлый раз ты говорил, что Сигурд женился на дочери Снорри Доброго, — сказала Сигрид. — Как у них дела?

— Превосходно. По-моему, они скорее ведут себя как мать и сын, чем как супруги, и его это устраивает. Летом у них родилась дочь.

— Как же ее назвали?

— Раннвейг, — ответил Турир, став вдруг серьезным. — Ты спрашиваешь, почему я направляюсь на юг. Я делаю это ради Раннвейг, моей Раннвейг.