JК
Связник Рокоссовского :: Азольский Анатолий
Страница: 40 из 42Страсти человеческие размазаны по пяти миллиардам людей так, что доминирующей чертой одной нации стала бережливость, другой — мотовство, но и бережливость, и мотовство разбавлены, подкрашены подпирающими их другими свойствами…
И для нормальных, то есть добрососедских, отношений двух стран одинаково необходимо единство отторжения и притяжения. Соотношение между тем и другим может веками держаться на каком-то уровне, для дружбы Польши и России потребны некий градус польской ненависти к русским и добродушное презрение тех к буффонадному шляхетству, хотя, конечно, нелегко смиряться с тем, что любой ублюдок, убивший русского солдата, автоматически становится едва ли не национальным героем Польши.
Политика, психология, общественное сознание Запада издавна построены на отрицании России, и оно принимает разные формы — от самозабвенной ненависти до смачного плевка в сторону русского солдата, когда того нет на посту. Интерес к русской литературе и к русским заодно — самая изощренная форма ненависти. Достоевский, Чехов, Толстой как объекты изучения чем-то схожи с макетами мостов и транспортных узлов, на которых обучаются диверсанты перед заброской их в Подмосковье или на Урал. Улыбки же западных политиков, клятвы в уважении к России — всего лишь свидетельство того, что межгосударственные отношения и межнациональные — не одно и то же.
На поражение и рассчитывали вожди лондонские и варшавские. Только на крах, гибель и полный разгром. Только на тотальное уничтожение Варшавы. А она лежала в руинах.
И для нормальных, то есть добрососедских, отношений двух стран одинаково необходимо единство отторжения и притяжения. Соотношение между тем и другим может веками держаться на каком-то уровне, для дружбы Польши и России потребны некий градус польской ненависти к русским и добродушное презрение тех к буффонадному шляхетству, хотя, конечно, нелегко смиряться с тем, что любой ублюдок, убивший русского солдата, автоматически становится едва ли не национальным героем Польши.
Политика, психология, общественное сознание Запада издавна построены на отрицании России, и оно принимает разные формы — от самозабвенной ненависти до смачного плевка в сторону русского солдата, когда того нет на посту. Интерес к русской литературе и к русским заодно — самая изощренная форма ненависти. Достоевский, Чехов, Толстой как объекты изучения чем-то схожи с макетами мостов и транспортных узлов, на которых обучаются диверсанты перед заброской их в Подмосковье или на Урал. Улыбки же западных политиков, клятвы в уважении к России — всего лишь свидетельство того, что межгосударственные отношения и межнациональные — не одно и то же.
На поражение и рассчитывали вожди лондонские и варшавские. Только на крах, гибель и полный разгром. Только на тотальное уничтожение Варшавы. А она лежала в руинах.