Свои и чужие   ::   Чигринов Иван

Звали его Лазарем, а фамилию он носил — Знатный. Выглядел мужик по своей запущенности далеко за шестьдесят, хотя настоящий возраст тоже назвал — пятьдесят шесть лет.

— Годы ужо не призывные, — на всякий случай растолковала незнакомым людям хозяйка, помоложе мужа, насторожённая и как будто чем-то испуганная.

Зато хозяин показался партизанам человеком себе на уме и любителем не в меру порассуждать. И делал он это как бы нарочно, как бы с неким расчётом. Хотя могло быть совсем наоборот — и болтливость, и хитроумность шли от характера, а расчётливостью это казалось только со стороны.

Ни он, ни жена его не догадывались, что переночевать в хату к ним зашли партизаны. Видно, дико было им даже слышать о партизанах, не то что видеть. Но что-то не давало старику покоя, что-то цепляло.

— Сдаётся, все вы, товарищи, командиры, — говорил он, бегая глазами, — поскольку солдаты, то есть красноармейцы, даже если и переодетые приходят, то по короткому волосью их можно легко узнать. А вы, я гляжу, все до одного с чупринами.

По всему видно было, что в нынешнее лето старик немало перевидал разного народа — если не в своей хате, то под окнами, на деревенской улице; и не только в военной форме, а и в гражданской одежде, потому что недаром он так приметливо рассудил.

И «командиров» тоже потешила его приметливость, с особенным удовольствием смеялись прокурор Шашкин и судья Глеков.