Свои и чужие   ::   Чигринов Иван

Меня этим не расстроишь, — сказал Нарчук.

— Я не потому, что боюсь расстроить тебя, — засмеялся Баранов. — Просто язык но поворачивается повторять все это. Но в конце тут есть интересный призыв.

— Давай.

— «Так вот, лесные бандиты, если вы хотите воевать, делайте это не из-за угла, не из кустов, а отправляйтесь на фронт и там воюйте!»

— Чего захотелось живодёрам! — усмехнулся Нарчук. — Но кто-то их допёк, видишь? Ну что ж, Степан Павлович, бумажкой этой стоит только попользоваться в известном месте. Однако тут и вправду есть интересная подробность. Значит, уже кто-то действует в этой местности. Не одни мы. Наши-то хлопцы никого не трогали?

— Никого.

— Точно знаешь?

— Да.

Нарчук помолчал, хотел повернуться на бок на своём жёстком ложе, но не смог, только сморщился от боли. Комиссар попытался помочь командиру, но тот отказался.

— Не надо, — сказал. — Когда твой доктор-то будет?

— Пошли за доктором. Оказывается, есть здесь недалеко, в деревне.

— Думал, без доктора обойдусь, а теперь вижу — пот, — Нарчук снова шевельнулся.

— Будет тебе вскорости доктор. Митрофан Онуфриевич, — уверил комиссар. — Напрасно, видать, мы с этим затягивали?

— Так… Ладно, давай о делах. Где это заложников взяли?

— Тут не написано.

— А кто подписал обращение?

— Тоже не обозначено.

— Я к тому, что стоило бы нам подумать. Где эти заложники, что с ними? Ведь не шуточки — восемнадцать человек.