Свои и чужие   ::   Чигринов Иван

Здесь, в лесу за Жадунькой, партизаны наткнулись на землянку, выкопанную на сухой гриве, рядом с бывшей лесной норой — и на хромого деда с бабкой, а с ними двух молодых девчат, по виду близнецов, которые были в том опасном и совершенно безответственном возрасте, когда даже в лучшие времена родителям не удаётся из-за них спокойно спать по ночам. А тут война. И столько чужого народу каждый день вокруг!… К тому же девчата эти не дочками доводились старикам, а внучками, — приехали к деду с бабкой на каникулы из Молодечно, да так и застряли тут, в деревне, потому что Молодечненщина сразу же попала под оккупацию. И вот теперь старики прямо тряслись над этими пригожими, пусть и одетыми в крестьянские обноски, девочками, боялись, чтобы кто-нибудь (боже сохрани!) не надругался над ними; поэтому чуть что — прятались тут, в землянке, которая была выкопана давно, считай, месяца полтора назад, и имела вид простой ямы, накрытой толстыми досками и укрытой боровым мохом. Сегодня дед с бабой привезли сюда, в тайник, своих «сиротиночек», как они называли их, с самого утра, хотя никто в тот час даже не догадывался, что немцы снова начнут наступать и к вечеру будет занято не только Крутогорье, но и все правое Прибеседье.

— А мы наперёд знали про это, — будто похвалился перед Митрофаном Нарчуком хромой мужик, узнав бывшего председателя «Парижской коммуны». — Потому и подались сюда, благо землянка есть.