Схимник   ::   де Куатьэ Анхель

Хозяин машины — крепкий сибирский мужик лет шестидесяти — не отказался:

— Залезайте! Не куковать же вам тут всю ночь!

Мы устроились на заднем сидении автомобиля— И ячувствовал, как счастье распирает меня изнутри. Случилось невозможное, то, о чем я еще пару часов назад не мог и мечтать! А главное — цель моего путешествия уже близко. Пару сотен километров на этой колымаге, и мы на месте!

— Кто это вас так? — поинтересовался водитель.

— Правду сказать или выдумать чего? — спросил я. — Выйдет заковыристо.

— Говори как есть. Мы, брат, на свободной земле живем— тут каторга, там ссылка, — он говорил весело, показывая рукой то направо, то налево от дороги. — Тут и староверы жили, и декабристы, и коммуняки сюда ссылали, кого не жалко.

— Попользовать меня хотели, дядя. Дети железного Феликса, слыхал про таких?

— А чего ж не слыхать, слыхал! Сам тут — из раскулаченных. Мамка в лагере меня родила, под Иркутском, — мужик мотнул головой, показывая куда-то назад.

— Вот и сейчас раскулачивают, — сухо резюмировал я. — Переделом собственности это дело у них называется…

— Э-эх, сукины дети! Все Сибирь делят! Но слабы они, нет у них силушки нашу землю заграбастать! Мы здесь люди свободные!

— Дядя, дядя… Эти возьмут.

Я замолчал, а дядька еще долго рассказывал о своей жизни. Как деда его раскулачивали под Оренбургом, как родителей посадили. Как отец его погиб на фронте по решению трибунала НКВД. Как мать заболела в лагере туберкулезом и умерла, а он мыкался по детдомам и интернатам. Потом дядька замолчал и стал напевать какую-то заунывную песню на неизвестном мне языке.