JК
Сын счастья :: Вассму Хербьерг
Страница: 98 из 525Руки и ноги перестали его слушаться.
— Вениамин! — позвала его Дина ясным, твердым голосом.
Тогда он вырвался из оцепенения. Если не смотреть на них, все обойдется. Он нащупал ногами пол. Теперь оставалось только подняться. Однако он не вскочил. Он сделал два осторожных шага, и пол ринулся ему навстречу.
Дина была уже рядом. Она подхватила Вениамина и вывела его из комнаты.
А мужчины остались с русским царем, ценами на рыбу и английской леди с фонарем.
* * *
Из глубины пещеры доносились крики. Вениамин уже знал, кто его зовет. Он не отрывал глаз от рыбацкой сети. Глаза были старые. Слезящиеся. И не выносили света. Он не мог вырваться отсюда. Следы ночи сохранялись в сверкающем узоре, оживавшем при дневном свете. Сети были похожи на белые занавески, висевшие на открытых окнах.
Русский держал Вениамина мертвой хваткой. Его крики слышались со всех сторон. Давили на уши, на виски. Снова и снова. Понять этот чужой язык было невозможно. Русский был то близко, так что Вениамин чувствовал его дыхание, то далеко, и Вениамин терял его из виду.
Когда он был близко, Вениамин падал в красную яму, которая становилась тем больше, чем отчаянней звучал крик русского.
Когда же он был далеко, Вениамин задерживал дыхание и таким образом спасался.
Он проглотил скопившуюся слюну и соскочил с кровати. Чтобы принести обратно свои глаза.
Тогда он понял, что стоит на каменной россыпи и смотрит на Дину и русского, которые, словно змеи, сплелись в вереске.
— Вениамин! — позвала его Дина ясным, твердым голосом.
Тогда он вырвался из оцепенения. Если не смотреть на них, все обойдется. Он нащупал ногами пол. Теперь оставалось только подняться. Однако он не вскочил. Он сделал два осторожных шага, и пол ринулся ему навстречу.
Дина была уже рядом. Она подхватила Вениамина и вывела его из комнаты.
А мужчины остались с русским царем, ценами на рыбу и английской леди с фонарем.
* * *
Из глубины пещеры доносились крики. Вениамин уже знал, кто его зовет. Он не отрывал глаз от рыбацкой сети. Глаза были старые. Слезящиеся. И не выносили света. Он не мог вырваться отсюда. Следы ночи сохранялись в сверкающем узоре, оживавшем при дневном свете. Сети были похожи на белые занавески, висевшие на открытых окнах.
Русский держал Вениамина мертвой хваткой. Его крики слышались со всех сторон. Давили на уши, на виски. Снова и снова. Понять этот чужой язык было невозможно. Русский был то близко, так что Вениамин чувствовал его дыхание, то далеко, и Вениамин терял его из виду.
Когда он был близко, Вениамин падал в красную яму, которая становилась тем больше, чем отчаянней звучал крик русского.
Когда же он был далеко, Вениамин задерживал дыхание и таким образом спасался.
Он проглотил скопившуюся слюну и соскочил с кровати. Чтобы принести обратно свои глаза.
Тогда он понял, что стоит на каменной россыпи и смотрит на Дину и русского, которые, словно змеи, сплелись в вереске.