Тьма в конце туннеля   ::   Нагибин Юрий

Есть замечательное высказывание: еврей - тот, кто на это согласен. А я не был согласен, несмотря на всю натужную готовность. Иногда я вел про себя такие разговоры с неким собирательным евреем: дайте мне ваш нос, ваши темные глаза, вечный двигатель вашего юмора, ваш дивный музыкальный слух - за одно это готов повесить свитки торы в своей комнате, вашу безунывность, наглость и смирение. Но дать мало, надо кое-что отобрать. Так отберите у меня жест молитвы, больную любовь к природе - она ведь не нужна? - и слезу о Христе. И я навеки ваш.

Словом, ничего не кончилось. И тут произошел домашний разговор, странность которого я поначалу не понял. Отчим сказал, что мне надо выбрать литературную фамилию и носить ее как свою.

- Красовский, - сказала мама.

- Не пойдет, был цензор, душитель Пушкина.

- Мясоедов.

- Был лицеист Мясоедов - дурак из дураков. Дельвиг предлагал ему праздновать именины в день усекновения главы.

- Тогда - Калитин, - сказала мать, будто на что-то решившись.

- А тебя не?.. - отчим не договорил.

- Да ну их к черту! -сказала мать, кусая губы. - Кого это теперь интересует?

- О чем вы? - спросил я, ничуть не настороженный, фамилия мне понравилась, и я не понимал, чего они мнутся.

- Петр Калитин - хорошо, - одобрил отчим.

- Откуда эта фамилия? - спросил я.

- Старая русская фамилия. У меня были дальние родственники Калитины, ответила мать. Я сказал, что поменяю фамилию на Калитин.

- Отчество ты, надеюсь, оставишь? - спросила мать, и опять что-то странное было в ее тоне.