Таис Афинская   ::   Ефремов Иван Антонович

– А мы не считаем аттический говор очень красивым, – сказала спартанка, – они придыхают в начале слова, как азиаты, мы же говорим открыто.

– И сами открытые и прекрасные, – воскликнул Неарх.

Александр, Птолемей и Гефестион переглянулись.

– Я понимаю имя подруги как «Ведущая танец», – сказала Таис, – оно лучше соответствует лакедемонянке.

– Я больше люблю песню, чем танец! – сказал Александр.

– Тогда ты не будешь счастлив с нами, женщинами, – ответила Таис, и македонский царевич нахмурился.

– Странная дружба спартанки и афинянки, – сказал он. – Спартанцы считают афинянок безмозглыми куклами, полурабынями, запертыми в домах, как на Востоке, без всякого понимания дел мужа. Афинянки же называют лакедемонянок похотливыми женами легкого поведения, плодящими тупых воинов.

– И оба мнения совершенно ошибочны, – засмеялась Таис.

Эгесихора молча улыбалась, в самом деле похожая на богиню. Широкая грудь, разворот прямых плеч и очень прямая посадка крепкой головы придавали ей осанку коры Эрехтейона, когда она становилась серьезной. Но брызжущее веселостью и молодым задором лицо ее быстро менялось.

К удивлению Таис, не Птолемей, а Неарх был сражен лаконской красавицей.

Необыкновенно простую еду подала рабыня. Чаши для вина и воды, изукрашенные черными и белыми полосами, напоминали ценившуюся дороже золота древнюю посуду Крита.

– Разве афиняне едят как тессалийцы? – спросил Неарх, слегка плеснув из своей чаши богами поднеся ее Эгесихоре.