Страница:
42 из 133
Не поздно ли?
– Пойми, афинянка или уж критянка, так и не знаю, кто ты на самом деле…
– Не все ли равно? Или ты мечтаешь о девушке, чьи предки из эоев – Списка Женщин?
– Как я понимаю, любая истинная критянка более древнего рода, чем все афинские прародительницы, – возразил Птолемей, – мне это вовсе неважно. Другое: я не дарил тебе ничего, и это зазорно. Но что я имею в сравнении с грудами серебра твоих поклонников? А здесь… – Птолемей опустился на пол и раскрыл ящичек на коленях у Таис. Статуэтка из слоновой кости и золота была, несомненно, очень древней; тысячелетие, не меньше, прошло с той поры, как неповторимое искусство ваятеля Крита создало этот образ участницы Тавромахии – священной и смертельно опасной игры с особой породой гигантских быков, выведенных на Крите и ныне исчезнувших.
Таис осторожно взяла ее, погладила пальцами, восхищенно вздохнула и внезапно рассмеялась, столь заразительно, что на этот раз Птолемей тоже улыбнулся.
– Милый, эта вещь стоит ту самую груду серебра, о которой ты мечтаешь. Где добыл ты ее?
– На войне, – коротко ответил Птолемей.
– Что же не отдал ты ее своему другу Неарху, единственному среди вас настоящему сыну Крита?
– Я хотел. Но Неарх сказал, что это женская вещь и мужчине приносит несчастье! Он подвержен древним суевериям своей страны. Некогда там считали, что женская богиня-мать главнее всех небожителей.
Таис задумчиво взглянула на македонца.
– И здесь немало людей верят и верили в это.
– Может быть, и ты?
Не отвечая, Таис закрыла ларец, встала и повела Птолемея во внутреннюю комнату, к теплу и запаху псестионов.
|< Пред. 40 41 42 43 44 След. >|