JК
Тайна римского саркофага :: Кузнецов Афанасий Семенович
Страница: 175 из 206Они шли, чтобы отдать последний долг тем, кто во имя свободы Италии отдал самое дорогое – свою жизнь…
В Ардеатинских пещерах, где лежали трупы патриотов, до взрыва, произведенного немцами, сохранялись надписи, барельефы и живопись древних христиан. В гротах можно было увидеть пальмовую ветвь – знак торжества над земными искушениями, в другом месте был нарисован голубь – символ невинности и чистоты сердца, в третьем – изображение Феникса, эмблемы воскресения из мертвых. Но людям не дано воскресать из мертвых. Все, кто погиб в пещере от пуль фашистов, больше никогда не встанут…
Алексей глядел на людей, идущих в трауре, и тяжелое, давящее чувство все сильнее овладевало им. Он знал, куда и зачем идут они. Он помнил ту страшную ночь, когда из камер Реджина Чёли одного за другим выволакивали заключенных, чтобы везти их сюда, в Ардеатинские пещеры…
А он, Алексей Кубышкин, который сражался бок о бок с патриотами, делил с ними и радость успеха, и горечь поражения, – он едет теперь в одной машине с теми, кто расстреливал его друзей!
Машина рванулась вперед, обгоняя печальную процессию. Вот «студебеккер» приблизился к головной колонне. И вдруг Алексею показалось… Или он ошибся? Нет, не ошибся!
Среди идущих он ясно разглядел жену Галафати. Она несла его, Алексея Кубышкина, портрет! Рядом с женой Галафати, Идой Ломбарди, шла сестра и несла портрет своего брата.
Кубышкину показалось, что Ида взглянула на него.
У Алексея перехватило дыхание. По телу пробежал озноб. Он перевел взгляд со своего портрета на портрет Галафати, потом на Иду, провел рукой по глазам, словно стараясь согнать с них пелену тумана.
В Ардеатинских пещерах, где лежали трупы патриотов, до взрыва, произведенного немцами, сохранялись надписи, барельефы и живопись древних христиан. В гротах можно было увидеть пальмовую ветвь – знак торжества над земными искушениями, в другом месте был нарисован голубь – символ невинности и чистоты сердца, в третьем – изображение Феникса, эмблемы воскресения из мертвых. Но людям не дано воскресать из мертвых. Все, кто погиб в пещере от пуль фашистов, больше никогда не встанут…
Алексей глядел на людей, идущих в трауре, и тяжелое, давящее чувство все сильнее овладевало им. Он знал, куда и зачем идут они. Он помнил ту страшную ночь, когда из камер Реджина Чёли одного за другим выволакивали заключенных, чтобы везти их сюда, в Ардеатинские пещеры…
А он, Алексей Кубышкин, который сражался бок о бок с патриотами, делил с ними и радость успеха, и горечь поражения, – он едет теперь в одной машине с теми, кто расстреливал его друзей!
Машина рванулась вперед, обгоняя печальную процессию. Вот «студебеккер» приблизился к головной колонне. И вдруг Алексею показалось… Или он ошибся? Нет, не ошибся!
Среди идущих он ясно разглядел жену Галафати. Она несла его, Алексея Кубышкина, портрет! Рядом с женой Галафати, Идой Ломбарди, шла сестра и несла портрет своего брата.
Кубышкину показалось, что Ида взглянула на него.
У Алексея перехватило дыхание. По телу пробежал озноб. Он перевел взгляд со своего портрета на портрет Галафати, потом на Иду, провел рукой по глазам, словно стараясь согнать с них пелену тумана.