Страница:
26 из 206
«Ишь, все же трусят гады, – подумалКубышкин, – все время оглядываются, как разбойники»…
Через час Алексея привели в какую-то деревню. Остановились возле ящиков из-под снарядов. В душе у него был такой же холод, как в промерзшей каменной стене, на которую он опирался плечом. Один из конвоиров ушел в избу. За старым плетнем стояли женщины и ребятишки, они читали свежее объявление:
«Жалобы гражданского населения на немецких солдат НЕ ПРИНИМАЮТСЯ!
Еврейскому населению НЕМЕДЛЕННО пройти регистрацию!
За каждого убитого немца БУДУТ РАССТРЕЛИВАТЬСЯ 10 заложников»…
– Касатик, – зашептала старушка, повязанная шалью, – ты чей будешь?
Кубышкин не ответил, только нахмурил тяжелые брови.
Он перебирал в памяти события последних дней. Перед ним оживали картины тяжелых боев. В десятый, в сотый раз Алексей задавал себе вопрос: выполнил ли он свой долг перед Родиной?
– Ох-хо-хо, – вздохнула старушка, – каково-то там твоей матери!
– И долго ли так будет? – заговорила вторая женщина. – Живем, как в яме, света белого не видим. – А эти… – она кивнула в сторону немцев, – села жгут, хлеб отбирают, людей куда-то увозят.
Мрачно и тяжело висели тучи над деревней.
– Тише, тише, – зашептали женщины, – конвойные идут.
Один из фашистов с минуту смотрел на Алексея круглыми зеленоватыми глазами, потом приподнял автомат и, ни слова не говоря, толкнул его стволом в плечо. Алексей качнулся, ступил неосторожно на раненую ногу и стиснул зубы от боли.
|< Пред. 24 25 26 27 28 След. >|