Тайна римского саркофага   ::   Кузнецов Афанасий Семенович

Он уже собрался обратно в отряд, но, как всегда, из предосторожности выглянул в окно, поглядел окрест и вдруг заметил двух солдат, подходивших к дому.

– Немцы!..

Амелия испуганно прильнула к окну. Вот уже слышен скрип калитки. Через минуту фашисты войдут в дом. Что делать? Отстреливаться нельзя: наверняка погубишь всю семью Доминико де Батистис…

Вдруг Амелия схватила маленького Фауста и подала на руки русскому. Анатолий все понял. Лорето дали корзину, Тарасенко взял его за руку и с Фаустом на плече направился к выходу.

В глазах Амелии пылали боль, любовь и надежда. Но, пожалуй, больше на ее прекрасном лице было ненависти. Той ненависти, которую трудно отличить от любви, которая в сердце рядом с любовью и так же необходима человеку, как само сердце.

Немцы были уже в сенях. Какая-то секунда решила все. Тарасенко шел веселый, оживленно улыбался Фаусту. Немцы посторонились, пропустив мужчину с детьми, и Тарасенко вышел на улицу…

Уже потом, выйдя из ворот дома, он до конца оценил этот отчаянный и полный благородства поступок итальянской женщины. Если бы немцы что-то заподозрили… Ведь при одном упоминании о русских у них сводило скулы!

Тарасенко прошел до конца улицы и остановился. Лорето глядел на него большими черными, все понимающими глазами, и сердце Анатолия дрогнуло от чувства любви к этим отважным людям. Он прижал к своей груди Фауста, потом поцеловал его и передал Лорето.

Через минуту он уже крался по длинной извилистой балке, которая вела к стоянке отряда.