JК
Водка :: Мясников Виктор
Страница: 187 из 498И тогда со всей отчетливостью раздался кованый топот удалой пляски, и вдарила по ушам отрывистая, исполняемая в полный крик, старинная советская песня:
Ах куда ты, паренек, ах, куда! - Ты! Не ходил бы ты, Ванек, во солда! - Ты!
Это живо напомнило Олегу второй день разгульной деревенской свадьбы, когда самогон и брага уже сделали свое горькое дело, и народ куражится, совсем плохо помня, по какому поводуидет такая пьянка. Поют и пляшут, словно выполняют тяжелую, но обязательную крестьянскую работу. А потом все это мгновенно переходит в жуткую и беспричинную драку. И сейчас был как раз тот самый трудно уловимый момент, когда гульба переходит в побоище. Но Олег почувствовал это каждой клеточкой своего тела, словно принял радиосигнал или, что гораздо точнее, ощутил электрическое поле накатывающейся грозы.
- Эй! Бакланы! - раздался крик. - Приехали!
Песня тут же оборвалась, только один баклан, видимо, заклинило, продолжал молодецким посвистом аккомпанировать и выколачивать сапогами ритм из гулкого днища прицепа. А через борт уже, словно парашютисты, решительно падали пьяные солдаты.
Олег не стал смотреть, как они приземляются, точнее, шмякаются, и быстро отступил под прикрытие бетонных стен фермы. Дверь он за собой захлопнул и задвинул железный засов. Почти сразу же дверь набатно загудела, потому что не только засов был железным, но и она сама тоже. Пьяный военный десант по каким-то причинам оказался совершенно безоружным, а сапогами и кулаками такую дверь не вышибить и целому полку. Поэтому Олег решил, что солдатики перейдут к бесполезной и неопасной осаде, а через некоторое время отступят.
Но солдатики сразу пошли на решительный приступ. С хрустом осыпалось стекло и на бетонный пол упал камень. Окна, на две трети заложенные кирпичом, были хорошей преградой, но не абсолютной.
Ах куда ты, паренек, ах, куда! - Ты! Не ходил бы ты, Ванек, во солда! - Ты!
Это живо напомнило Олегу второй день разгульной деревенской свадьбы, когда самогон и брага уже сделали свое горькое дело, и народ куражится, совсем плохо помня, по какому поводуидет такая пьянка. Поют и пляшут, словно выполняют тяжелую, но обязательную крестьянскую работу. А потом все это мгновенно переходит в жуткую и беспричинную драку. И сейчас был как раз тот самый трудно уловимый момент, когда гульба переходит в побоище. Но Олег почувствовал это каждой клеточкой своего тела, словно принял радиосигнал или, что гораздо точнее, ощутил электрическое поле накатывающейся грозы.
- Эй! Бакланы! - раздался крик. - Приехали!
Песня тут же оборвалась, только один баклан, видимо, заклинило, продолжал молодецким посвистом аккомпанировать и выколачивать сапогами ритм из гулкого днища прицепа. А через борт уже, словно парашютисты, решительно падали пьяные солдаты.
Олег не стал смотреть, как они приземляются, точнее, шмякаются, и быстро отступил под прикрытие бетонных стен фермы. Дверь он за собой захлопнул и задвинул железный засов. Почти сразу же дверь набатно загудела, потому что не только засов был железным, но и она сама тоже. Пьяный военный десант по каким-то причинам оказался совершенно безоружным, а сапогами и кулаками такую дверь не вышибить и целому полку. Поэтому Олег решил, что солдатики перейдут к бесполезной и неопасной осаде, а через некоторое время отступят.
Но солдатики сразу пошли на решительный приступ. С хрустом осыпалось стекло и на бетонный пол упал камень. Окна, на две трети заложенные кирпичом, были хорошей преградой, но не абсолютной.