Водка   ::   Мясников Виктор

Дураку понятно, что пограничники все прорвавшиеся машины попробуют перехватить. Ну, вот, когда полные руки нахватают, тогда можно будет мимо проскочить.

Догорела "Колхида". Совсем темно сделалось. Только где-то впереди снова красная ракета мерцает. Остановил Вахид машину, заглушил двигатель. Невнятно бормоча полез из кабины в затрещавшие кусты. Мамед тоже в свою дверцу вывалился. Упал на четвереньки. Ткнулся лбом в холодную землю. Глаза зажмурил, чтобы слезы не лезли. Зубы стиснул, чтобы не стучали.

- Бисми Ллахи р-рахмани р-рахим... - Мамед, считая себя мусульманином, не знал толком ни одной молитвы. Так, какие-то обрывки. - Ашхаду ан ля иляха илля Ллаху ва Мухаммадун Расулу Ллахи...

Оставалось благодарить Аллаха по-азербайджански, всемилостивый поймет. А перед глазами все клубится дурное яркое пламя. И никак не растает в животе ледяной комок.

- Вах, еле-еле успел. - Это Вахид в темноте говорит. Щелкает зажигалкой, прикуривая. - Думал, не стерплю. Так вдруг живот схватило! Это от абрикосов. А ты как, Мамед?

- Ничего. - Мамед сел на влажную землю, привалился спиной к теплому скату. - Это тебе, наверное, плохие попались. У меня все нормально.

- А я прямо не могу. Зажался, руль держу, а сам думаю - только бы удержать!

Вахид засмеялся. Потом снова начал говорить. Казалось, не может остановиться. До Мамеда не сразу дошло, что это из него так страх выходит. Всю дорогу молчал, только баранку ожесточенно крутил, словно у него не нервы - стальные канаты. И вот на тебе - понос. И такой, и словесный.