JК
Тайник на Эльбе :: Насибов Александр Ашотович
Страница: 23 из 75Свет был таким ярким, что проникал в каждую выбоинку и щель. Повисев в воздухе, ракеты устремлялись вниз, и тогда от деревьев и камней бежали резкие, чёрные тени.
При каждой вспышке Хоманн распластывался на земле и ждал спасительной темноты, чтобы потом, изо всех сил работая коленями и локтями, продвинуться ещё на десяток метров.
Было морозно, но он не чувствовал холода. От его спины валил пар, с висков стекали струйки пота, заливая глаза и мешая глядеть. Хоманн продавил ладонью ледок во встретившейся на пути луже, поранил пальцы, но не заметил и этого. Он думал лишь об одном — быстрее миновать открытый и насквозь простреливаемый участок.
Впереди послышался шорох. Перебежчик замер. Шорох повторился. На бугре мелькнула тень, за ней — другая, третья.
Хоманн тяжело задышал.
— Геноссе! — позвал он хриплым шёпотом.
Тени перестали двигаться, шорох оборвался. Потом послышался металлический щелчок — будто взвели курок.
Мозг перебежчика лихорадочно работал. Сейчас, если он ничего не предпримет, наступит конец. Русские разведчики — а в том, что это именно они, Хоманн не сомневался — вот-вот прошьют его автоматной очередью или угостят ударом ножа. Неужели же придётся погибнуть, когда цель так близка? Скорее сделать что-то такое, что остановило бы советских разведчиков! Но — что?
Все решали секунды. И Хоманн вдруг запел «Интернационал».
При каждой вспышке Хоманн распластывался на земле и ждал спасительной темноты, чтобы потом, изо всех сил работая коленями и локтями, продвинуться ещё на десяток метров.
Было морозно, но он не чувствовал холода. От его спины валил пар, с висков стекали струйки пота, заливая глаза и мешая глядеть. Хоманн продавил ладонью ледок во встретившейся на пути луже, поранил пальцы, но не заметил и этого. Он думал лишь об одном — быстрее миновать открытый и насквозь простреливаемый участок.
Впереди послышался шорох. Перебежчик замер. Шорох повторился. На бугре мелькнула тень, за ней — другая, третья.
Хоманн тяжело задышал.
— Геноссе! — позвал он хриплым шёпотом.
Тени перестали двигаться, шорох оборвался. Потом послышался металлический щелчок — будто взвели курок.
Мозг перебежчика лихорадочно работал. Сейчас, если он ничего не предпримет, наступит конец. Русские разведчики — а в том, что это именно они, Хоманн не сомневался — вот-вот прошьют его автоматной очередью или угостят ударом ножа. Неужели же придётся погибнуть, когда цель так близка? Скорее сделать что-то такое, что остановило бы советских разведчиков! Но — что?
Все решали секунды. И Хоманн вдруг запел «Интернационал».