Тайны войны   ::   Корольков Юрий Михайлович

Он никогда не слышал, чтобы так откровенно и пренебрежительно отзывались о Муссолини. Как бы не нажить греха с такими разговорами! Сделал вид, что засыпает.

– Чего мне тише? Не правду, что ли, я говорю? Здесь нас бьют, в Африке бьют, а мы все пыжимся, кричим, что наступаем... Слыхал? Тосканскую дивизию греки в дым разделали. Только что подошла свежая. Теперь Албания для нас, считай, тоже накрылась.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, раз говорю. Хотите, послушайте моего совета – подавайтесь отсюда, да побыстрее. Греки на побережье вышли.

Пошептались немного еще и заснули. Под утро, когда в проемах окон обозначился белесый, неясный рассвет, Челино почувствовал, что его кто-то толкает.

– Послушай, – прошептал ему на ухо тосканец, – ты слышал, что говорил этот солдат вчера вечером?

– Не все. А что?

– Может, и правда, стоит пораньше сматывать удочки?

– Как их смотаешь? – Челино тоже подумывал, как бы выбраться поскорее из этого людского месива.

– Возьмем подводу и пораньше уедем. Сейчас дороги свободнее.

– Как ее взять? Я запрягать не умею.

– Городской, видно... Я запрягу.

Солдаты осторожно поднялись, чтобы не разбудить спящих, и вышли во двор. Светало. Тосканец подошел к повозке, что стояла ближе к воротам. Зевнул, помочился, прикидывая, как бы аккуратнее все сделать.

– Подержи ранец, – сказал он Челино и принялся запрягать лошадь.

Больной рукой орудовал, как здоровой. «Врет, что отморозил», – подумал Бруно.

– Поехали, – вполголоса сказал тосканец.