Так называемая личная жизнь (Из записок Лопатина)   ::   Симонов Константин Михайлович

– Вот вы меня сейчас подвозите, – когда они уже приближались к Пушкинской площади, сказал Петр Иванович, – а я вспомнил, как в сорок первом, зимой, ваш редактор рано утром сам приехал на этот аэродром и лично пристроил лететь под Елец, на Юго-Западный, вашего корреспондента. Я к нему: «Товарищ дивизионный комиссар, помогите, мне тоже до зарезу нужно!» А он мне: «Вот когда перейдете к нам в «Красную звезду», товарищ Белянкин, на что заранее согласен, тогда и буду вас в самолеты сажать. А пока что позвоните вашему редактору, разбудите, пусть встанет с постели, сам приедет и вас устроит».

– Да, – сказал Лева Степанов, – это было в его духе. Теперь это у нас все в прошлом.

«Эмка» остановилась у Пушкинской площади, и Петр Иванович, уже вылезая, сказал Нике:

– Смотрите не забудьте вы, а то он забудет: у него там в сидоре котелок с грибами. Пожарьте сегодня, до завтра пропадут.

– Будет сделано, – сказала Ника.

– А котелок пусть возвратит. Котелок мой. Напомните ему.

– Обязательно напомню, – сказала Ника с той, сближавшей их с Лопатиным обыденностью, словно это все само собой и разумелось.

Петр Иванович, закинув за плечи вещевой мешок, пошел через улицу Горького к «Известиям», а «эмка», один раз уже пропустившая зеленый свет, снова стояла перед красным.

– Сейчас мы вас подкинем, – сказал Лева Степанов Нике.

– А вы знаете, не надо. Поезжайте прямо в редакцию, раз вас редактор ждет, а я сойду и пойду, мне совсем близко. А ты позвони сразу, как освободишься, хорошо? И пропустите меня, а то я через вас не перелезу.

Они вылезли и пропустили ее.