Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага   ::   Амаду Жоржи

Околдованный чарами Терезы, он не считался со своим возрастом, не уважал знатных семей города и принимал в доме любовницы префекта, комиссара полиции, судью и даже падре Винисиуса, более того, он выходил с ней на улицу под руку, они часами стояли на мосту через реку Пиауи, купались в Кашоэйре-до-Оуро, она, бесстыдница, – в чуть прикрывающем тело купальнике, он – в плавках. Чужеземная мода, портящая нравы Эстансии. Обнаженный старик, правда, ещё выглядел крепким и красивым, однако разница у них была в сорок лет. Того, что случилось, ожидать следовало: Бог спра­ведлив и наказует грешника, только никому не ведомо, когда придет час расплаты за грехи.

Старый живчик. Но, каким бы сильным и здоровым он ни был, ему вот-вот должно было стукнуть шестьдесят пять. Нина позавчера слышала, как он говорил за обедом доктору Амарилио: «Шестьдесят пять, доктор, и хорошо прожитых, в труде и в радостях жизни». О неприятностях и огорчениях он помалкивал, словно их не было. Пожилой человек, искавший удовольствия в постели, на софе гостиной, в гамаке, в любом месте и в любой час, точно восемнадцатилетний юноша. Вот уж правда: седина в бороду, а бес в ребро!

В лунные ночи, случавшиеся часто в Эстансии, когда Лулу и Нина отправлялись спать в дом, эти двое – полоумный старик и бесстыдница – брали циновку, устраивались под деревом и занимались любовью. Нина в щелочку двери видела всё в подробностях, как и слышала в тишине ночи стоны, вздохи и отдельные слова любви. Старик должен был кончить кровоизлиянием, у него было повышенное давление.