Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага   ::   Амаду Жоржи

Если бы вы были таким же, я бы не была здесь и не плакала по вашим родственникам. Зачем? Если даже о себе я не плачу? Не сравнивайте себя с ним – это меня оскорбляет. Для меня вы были хорошим всегда, научили быть порядочной женщиной и любить жизнь.

Эмилиано словно бы воскресал от взволнованного голоса Терезы.

– За эти годы ты, Тереза, узнала меня со всех сторон – плохих и хороших – и то, на что я способен. Я сумел вырвать из своего сердца то, что там находилось, но пустым сердце не осталось, в нём есть ты. Ты, и больше никого.

Неожиданная робость подростка, просителя, почти беспомощного человека звучала в его голосе, который принадлежал господину, привыкшему повелевать, стойкому, дерзкому и храброму, когда того требует необходимость. И почти срывающийся, трогательный голос произнёс:

– Вчера на празднике началась наша новая жизнь, Тереза. Теперь нам принадлежит всё: время и мир. Я больше не буду оставлять тебя одну, мы будем всегда вместе – и дома, и вне дома, – ты будешь ездить со мной. Наша связь любовников кончилась.

И, прежде чем подняться и взять её на руки, он заключил её в объятия и сказал:

– Чего бы только я не отдал, чтобы стать холостым и жениться на тебе, Тереза. Хотя это мало что изменило бы в моём отношении к тебе, женушка ты моя!

Целуя его, она прошептала:

– Ах, Эмилиано, любовь моя.

– Никогда больше не называй меня сеньором. Где бы мы с тобой ни были.