Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага   ::   Амаду Жоржи

– Так полиция им покажет, где раки зимуют.

– Они к этому готовы.

– Так их силой выгонят.

– И женщины все-таки не переселятся. Никто не поедет в дома на Ладейре-до-Бакальяу, даже если их выкинут на улицу.

– И потащут в тюрьму?

– Всю жизнь в тюрьме держать не будут. Вот поэтому-то я и пришла к вам.

– Почему?

– Да потому, что после Баррокиньи выселять станут с Масиэла. Скажите, если не секрет, сеньор… Простите, Вава… Вы будете переселяться?

Глаза Вавы по-прежнему устремлены на Терезу, они её недоверчиво и испытующе вопрошают. Глаза Вавы – это глаза Вавы. И почему это ей до всего дело? Почему не довольствуется тем, что красива, ведь красива, ах, Боже, красива!

– Если бы можно было что-то предпринять… я бы не переселялся.

– А что предпринять? Вот Мирабел пыталась: от­дала комиссару Лабану все свои деньги, он, конечно, их взял, но стоит на своём.

– Но, если, что ни делай, ничего не изменится? Не хочу думать.

– А если не переселится никто? Вы думаете, полиция сумеет насильно заставить переехать, если никто сам не переедет? Думаю, нет.

Не подчиниться приказу полиции? Какая безумная и нелепая идея! Однако, если суметь настоять на том, чтобы остаться на своем насиженном месте, это было бы здорово. Вава спрашивает вместо ответа:

– А скажите, пожалуйста: верите ли вы, что полиция все-таки тронет дом Тавианы, несмотря на то, что ей покровительствуют такие богатые клиенты?

– Этого я сказать не могу.