Тезей   ::   Рено Мэри

Ничего серьезного, — Аполлон доказал ему, — немного воздуха и всё прошло… Теперь Акам не хочет говорить, жаль, но мне кажется, что причина та же… Его мать выглядит хуже чем до Элевсина, тебе не кажется, отец? Быть может, она скучает по Криту?

— Может быть. Я во всяком случае у нее спрошу… Но малыш — как он сможет вести воинов в бой, если так пойдет? Ему бы хоть немножко твоей силы… Да, он будет огорчен, что ты завтра уезжаешь.

— О, я сказал ему, что задержусь на пару дней; если ты позволишь, отец. Можно мне послать гонца на корабль?

В тот вечер я пошел к Федре. Она почти не выходила из своих покоев после Таинства. В ту первую ночь она была утомлена, а у меня была девочка с Сицилии — и так это и пошло с тех пор; и ни она мне ни слова, ни я ей. Когда я вошел, она быстро глянула на меня и приказала подать шаль. Она похудела, и вид у нее был какой-то лихорадочный, напряженный, — казалось, с волос под гребнем вот-вот искры посыпятся.

Когда служанки вышли, я спросил об Акаме — его я только что видел, он мирно спал, — а потом о ней самой. Она сказала что всё в порядке; ну голова побаливала, ничего, мол, особенного, однако это утомляет. Я говорю, Ипполит, мол, беспокоился о ней… Тут она выпрямилась в кресле, засмеялась над его причудой воображать себя целителем и спрашивает, что он сказал.

— В Трезене, — говорю, — не смеются. Там верят, что у него целящие руки.

— Что ж! Эта вера их и исцеляет… Но что он сказал?

Я рассказал ей. Она окаменела в кресле, потом вскочила на ноги, — шаль потащилась за ней, — и давай кричать! С какой стати я позволяю такую дерзость?..