JК
Толчек восемь баллов :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 106 из 369В суть оной беседы проникнуть не удалось, кроме как наблюдал проводы их сиятельства…»
***
С треском распахнулись трактирные двери, и Потоцкий, вместе с ларцом, по воздуху влетел из трактира прямо в собственную карету с такой силой, что пролетел ее насквозь и выпал на проезжий тракт через противоположную дверцу.
Встал, отряхнулся, и как ни в чем не бывало светски раскланялся с проезжавшей мимо дамой. Потом влез в карету и крикнул:
– Трогай!
В карете граф вытащил из заднего кармана заначку тысяч в тридцать и с великим сожалением вернул ее в ларец…
***
Дорогу пересекала быстрая неширокая речушка. Через нее было перекинуто некое строение, напоминающее мост. На берегу у моста стоял шалаш. У шалаша человек могучего телосложения доил грязную козу диковатого вида. Рядом лежали два мельничных жернова, соединенные длинным железным ломом.
Но вот гигант услышал скрип колес, чавканье лошадиных копыт, вскрикивание ямщика и сказал козе:
– Вот, Фрося, и наш рупь едет. Надо размяться.
Он встал, присел пару раз, легко выжал над головой чудовищную штангу из жерновов и отхлебнул козьего молока.
Из-за поворота показалась пролетка Герстнера и Родика. У моста ямщик осадил лошадей.
– Что встали? – поинтересовался Родик.
– Дальше никак, барин. Дальше – рупь, – пояснил ямщики крикнул: – Эй, Федор!
– Чаво?
– Не видишь «чаво»? Это, ваши благородия, Федор. При мосте живет и при нем кормится. Потому как без его ни в жисть не проехать.
– Вот уж точно – кошелек или жизнь, – вздохнул Родик.
***
С треском распахнулись трактирные двери, и Потоцкий, вместе с ларцом, по воздуху влетел из трактира прямо в собственную карету с такой силой, что пролетел ее насквозь и выпал на проезжий тракт через противоположную дверцу.
Встал, отряхнулся, и как ни в чем не бывало светски раскланялся с проезжавшей мимо дамой. Потом влез в карету и крикнул:
– Трогай!
В карете граф вытащил из заднего кармана заначку тысяч в тридцать и с великим сожалением вернул ее в ларец…
***
Дорогу пересекала быстрая неширокая речушка. Через нее было перекинуто некое строение, напоминающее мост. На берегу у моста стоял шалаш. У шалаша человек могучего телосложения доил грязную козу диковатого вида. Рядом лежали два мельничных жернова, соединенные длинным железным ломом.
Но вот гигант услышал скрип колес, чавканье лошадиных копыт, вскрикивание ямщика и сказал козе:
– Вот, Фрося, и наш рупь едет. Надо размяться.
Он встал, присел пару раз, легко выжал над головой чудовищную штангу из жерновов и отхлебнул козьего молока.
Из-за поворота показалась пролетка Герстнера и Родика. У моста ямщик осадил лошадей.
– Что встали? – поинтересовался Родик.
– Дальше никак, барин. Дальше – рупь, – пояснил ямщики крикнул: – Эй, Федор!
– Чаво?
– Не видишь «чаво»? Это, ваши благородия, Федор. При мосте живет и при нем кормится. Потому как без его ни в жисть не проехать.
– Вот уж точно – кошелек или жизнь, – вздохнул Родик.