JК
Толчек восемь баллов :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 175 из 369Раскинула руки в стороны, подставилалицо встречному ветру.
– Уже, уже… – печально проговорила она куда-то вверх.
Контуры ее фигурки вдруг заполыхали синим пламенем, да таким сильным, что все в испуге отшатнулись! А потом на глазах у наших героев Маша стала растворяться в воздухе. Свет, излучаемый ею, слабел и слабел и вовсе погас. И Маша исчезла. Осталась на ее месте только шляпка с искусственными цветами.
– Нет! Нет! Нет!.. – в отчаянии закричал Родики вскочил на ноги. – Машенька! Я люблю тебя!.. Я люблю тебя, Машенька!..
– Вознеслась… – прошептал Тихон и перекрестился. Перекрестился и Федор. Фрося неотрывно смотрела в небо.
– Этого не может быть… – еле выговорил Герстнер.
– Значит, может, – тихо заплакал Пиранделло.
– За что?! За что?.. За что?.. – рыдал Родик.
Но в эту секунду в открытом вагоне у самого тендера полковой капельмейстер взмахнул дирижерской палочкой, и оркестр во всю мощь грянул победный военный марш!
***
Мчался первый русский поезд, громыхая на рельсовых стыках. Гремел оркестр, покачивались вагоны. Дудели в рожки кондукторы, мелькали придорожные деревеньки…
Герстнер сквозь слезы посмотрел на манометр, крикнул:
– Падает давление пара! Давайте брикеты!.. Встали плачущие Пиранделло, Тихон и Родик. Выстроились цепочкой от тендера до паровозной топки.
– Внимание! Начали!.. – скомандовал Родик и проглотил комок.
– Уже, уже… – печально проговорила она куда-то вверх.
Контуры ее фигурки вдруг заполыхали синим пламенем, да таким сильным, что все в испуге отшатнулись! А потом на глазах у наших героев Маша стала растворяться в воздухе. Свет, излучаемый ею, слабел и слабел и вовсе погас. И Маша исчезла. Осталась на ее месте только шляпка с искусственными цветами.
– Нет! Нет! Нет!.. – в отчаянии закричал Родики вскочил на ноги. – Машенька! Я люблю тебя!.. Я люблю тебя, Машенька!..
– Вознеслась… – прошептал Тихон и перекрестился. Перекрестился и Федор. Фрося неотрывно смотрела в небо.
– Этого не может быть… – еле выговорил Герстнер.
– Значит, может, – тихо заплакал Пиранделло.
– За что?! За что?.. За что?.. – рыдал Родик.
Но в эту секунду в открытом вагоне у самого тендера полковой капельмейстер взмахнул дирижерской палочкой, и оркестр во всю мощь грянул победный военный марш!
***
Мчался первый русский поезд, громыхая на рельсовых стыках. Гремел оркестр, покачивались вагоны. Дудели в рожки кондукторы, мелькали придорожные деревеньки…
Герстнер сквозь слезы посмотрел на манометр, крикнул:
– Падает давление пара! Давайте брикеты!.. Встали плачущие Пиранделло, Тихон и Родик. Выстроились цепочкой от тендера до паровозной топки.
– Внимание! Начали!.. – скомандовал Родик и проглотил комок.