Толчек восемь баллов   ::   Кунин Владимир Владимирович

– Может быть, для вашего племени и ничего страшного, но вы живете в России, сударь! И извольте этого не забывать!

– Послушайте, вы ведете себя уже непристойно, – неожиданно твердо говорит Евгений Анатольевич. – Эдак можно бог знает до чего договориться.

Но Виктора Витальевича уже не остановить:

– Что же это вы, Александр Наумович, в прошлом году со своей мамашей, сестричкой, ее мужем и племянниками туда не выехали? Где же ваш хваленый «голос крови»?

Александр Наумович улыбается, наливает себе водки и выпивает.

– Мой «голос крови» – в любви к моей дочери. К Ниночке – женщине, которая ее родила… К вашей Лиде, которая при мне стала хорошим взрослым человеком… И в дурацком, чисто национальном, еврейском оптимизме – в извечном ожидании перемен к лучшему.

– Папочка… – Настя целует отца в лысину. – Кинзу хочешь?

Виктор Витальевич вздыхает и скорбно произносит:

– О чем может идти речь, когда великую страну раздирают пришлые, чуждые и изначально безнравственные…

– Да заткнись ты! – рявкает Лида. – Что за гадость ты мелешь?! И отодвинься сейчас же! Ты Бабушке перекрываешь телевизор.

– Что же делать?! Что же с Настенькой-то делать? – заламывает руки Нина Елизаровна. – Женя! Ну хоть вы-то…

– Наше поколение… – не унимается Виктор Витальевич.

– Плевать я хотела на ваше поколение! – кричит ему Настя. – Я свое поколение выращу! Такое, какое вам и не снилось!

Александр Наумович выпивает рюмку водки, берет Настю за уши, притягивает к себе и целует в нос. Так, как это делала Нина Елизаровна.