JК
Толчек восемь баллов :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 61 из 369На носу маячили соревнования, а это был верный способ заработать фотоаппарат «Зенит» или на худой конец мельхиоровый кубок.
В то время этими нашими призами были забиты все скупочные пункты и мелкие комиссионки Ленинграда. Акробатика – вид спорта не олимпийский, на госстипендию рассчитывать мы не могли, в спортивных обществах платили нам маловато, и каждый из серьезных мастеров – членов сборной республики или даже страны вынужден был как-то шустрить, чтобы не протянуть свои молодые тренированные ноги.
Кто-то числился тренером, кто-то продавал за полцены бесплатные талоны на питание официантам ресторана, где нас обычно кормили на так называемых тренировочных сборах перед крупными соревнованиями, кто-то занимался еще чем-нибудь…
Так как до сорок первого года, до своих тринадцати лет, я жил и рос в интеллигентной семье – при домработнице и французской бонне, от которой я на всю жизнь, так и не выучив французский, унаследовал прекрасное его произношение, я, с детства будучи мальчиком спортивным и начитанным, в уже зрелом, демобилизованном возрасте, естественно, стал заниматься книгами.
Вернее, если до конца прояснить понятие слова «заниматься», то в моем случае это можно было бы назвать двумя отжившими терминами – «спекуляция» старыми книгами или, как стали выражаться немного позже, я был книжным фарцовщиком…
Эта сторона жизни того времени по праву заслуживает подробного, увлекательнейшего и бесстрастного исследования, на которое у меня сейчас просто нет сил.
В то время этими нашими призами были забиты все скупочные пункты и мелкие комиссионки Ленинграда. Акробатика – вид спорта не олимпийский, на госстипендию рассчитывать мы не могли, в спортивных обществах платили нам маловато, и каждый из серьезных мастеров – членов сборной республики или даже страны вынужден был как-то шустрить, чтобы не протянуть свои молодые тренированные ноги.
Кто-то числился тренером, кто-то продавал за полцены бесплатные талоны на питание официантам ресторана, где нас обычно кормили на так называемых тренировочных сборах перед крупными соревнованиями, кто-то занимался еще чем-нибудь…
Так как до сорок первого года, до своих тринадцати лет, я жил и рос в интеллигентной семье – при домработнице и французской бонне, от которой я на всю жизнь, так и не выучив французский, унаследовал прекрасное его произношение, я, с детства будучи мальчиком спортивным и начитанным, в уже зрелом, демобилизованном возрасте, естественно, стал заниматься книгами.
Вернее, если до конца прояснить понятие слова «заниматься», то в моем случае это можно было бы назвать двумя отжившими терминами – «спекуляция» старыми книгами или, как стали выражаться немного позже, я был книжным фарцовщиком…
Эта сторона жизни того времени по праву заслуживает подробного, увлекательнейшего и бесстрастного исследования, на которое у меня сейчас просто нет сил.