JК
Торжество метафизики :: Лимонов Эдуард
Страница: 2 из 226По неписаному моральному кодексу, я не мог обратиться к администрации с заявкой на пропажу тетради: пострадали бы заключенные, свои же братаны.
То, что тетрадь мою никто не осмелился бы взять без приказа администрации, было ясно как божий день. Крысятничество, воровство зэком у зэка – одинаково позорный поступок что на красной, что на черной зоне. А по приказу украли. Ну что, они подневольные, я им прощаю.
В «Торжестве метафизики» присутствует наряду с видимым миром другой мир – параллельный, невидимый. Здесь не впервые в моем творчестве, но впервые в таком объеме демонстрирует себя еще одно мое измерение – мистическое. Оно существовало всегда, но тайное биение его пульса стало мощным лишь в последние годы. Ранее я игнорировал его, однако пользовался им; мистическими предчувствиями полна, например, моя книга «Дневник неудачника».
В «Торжестве метафизики» мистическое измерение преобладает над физическим, другой мир успешно одолевает реальность физическую или же смешивается с нею в выгодных для него пропорциях.
Человек бежит в другой мир, если его не удовлетворяет этот мир. Или же этот мир, видимый, потерял для него таинственность. Отдал все свои тайны одну за другой. В моем случае годится второе объяснение. К моим шестидесяти годам видимый мир отдал мне все свои тайны. А реальность колонии так близка к невидимому миру, как монаху в его холодном горном монастыре близок Бог. Обезжиренная пища, суровые стояния на проверках, как на жестокой молитве: утренней, дневной и вечерней. Мучения строевых хождений по Via Dolorosa .
То, что тетрадь мою никто не осмелился бы взять без приказа администрации, было ясно как божий день. Крысятничество, воровство зэком у зэка – одинаково позорный поступок что на красной, что на черной зоне. А по приказу украли. Ну что, они подневольные, я им прощаю.
В «Торжестве метафизики» присутствует наряду с видимым миром другой мир – параллельный, невидимый. Здесь не впервые в моем творчестве, но впервые в таком объеме демонстрирует себя еще одно мое измерение – мистическое. Оно существовало всегда, но тайное биение его пульса стало мощным лишь в последние годы. Ранее я игнорировал его, однако пользовался им; мистическими предчувствиями полна, например, моя книга «Дневник неудачника».
В «Торжестве метафизики» мистическое измерение преобладает над физическим, другой мир успешно одолевает реальность физическую или же смешивается с нею в выгодных для него пропорциях.
Человек бежит в другой мир, если его не удовлетворяет этот мир. Или же этот мир, видимый, потерял для него таинственность. Отдал все свои тайны одну за другой. В моем случае годится второе объяснение. К моим шестидесяти годам видимый мир отдал мне все свои тайны. А реальность колонии так близка к невидимому миру, как монаху в его холодном горном монастыре близок Бог. Обезжиренная пища, суровые стояния на проверках, как на жестокой молитве: утренней, дневной и вечерней. Мучения строевых хождений по Via Dolorosa .