JК
Целуй девочек :: Паттерсон Джеймс
Страница: 188 из 412Красивая одежда, умело наложенная косметика. Аромат духов заполнил комнату. «Вот если бы им всем, скопом, броситься на него, – думала Наоми. – Ведь можно же его как-то одолеть».
– Как, наверное, многие из вас уже догадались, – он слегка возвысил голос, – к сегодняшнему торжеству приготовлен приятный сюрприз. Вечерний концерт.
Он указал пальцем на Наоми и жестом приказал ей подойти. Он всегда, собирая их вместе, вел себя очень осторожно. Не выпускал из рук оружие.
– Прошу тебя, сыграй нам что-нибудь, – сказал он Наоми. – Что хочешь. Наоми играет на скрипке, и играет замечательно, должен заметить. Не смущайся, дорогая.
Наоми не в силах была отвести взгляд от Казановы. Полы его халата были распахнуты, демонстрируя его наготу. Временами он заставлял их играть на музыкальных инструментах, петь, читать стихи или просто рассказывать о себе, о своей жизни, какой она была до низвержения в эту преисподнюю. В тот вечер настала очередь Наоми.
Она понимала, что выбора у нее нет. Она решила быть храброй, не терять достоинства.
Она взяла в руки скрипку, свой бесценный инструмент, и множество больно ранивших воспоминаний обрушилось на нее. «Храбрость… достоинство», – твердила она мысленно. Это было ее жизненное кредо.
Ей, молодой чернокожей женщине, пришлось научиться искусству самообладания. И теперь предстояло показать все, на что она способна.
– Я хочу сыграть вам Первую сонату Баха, – спокойно объявила она. – Первая часть, адажио.
– Как, наверное, многие из вас уже догадались, – он слегка возвысил голос, – к сегодняшнему торжеству приготовлен приятный сюрприз. Вечерний концерт.
Он указал пальцем на Наоми и жестом приказал ей подойти. Он всегда, собирая их вместе, вел себя очень осторожно. Не выпускал из рук оружие.
– Прошу тебя, сыграй нам что-нибудь, – сказал он Наоми. – Что хочешь. Наоми играет на скрипке, и играет замечательно, должен заметить. Не смущайся, дорогая.
Наоми не в силах была отвести взгляд от Казановы. Полы его халата были распахнуты, демонстрируя его наготу. Временами он заставлял их играть на музыкальных инструментах, петь, читать стихи или просто рассказывать о себе, о своей жизни, какой она была до низвержения в эту преисподнюю. В тот вечер настала очередь Наоми.
Она понимала, что выбора у нее нет. Она решила быть храброй, не терять достоинства.
Она взяла в руки скрипку, свой бесценный инструмент, и множество больно ранивших воспоминаний обрушилось на нее. «Храбрость… достоинство», – твердила она мысленно. Это было ее жизненное кредо.
Ей, молодой чернокожей женщине, пришлось научиться искусству самообладания. И теперь предстояло показать все, на что она способна.
– Я хочу сыграть вам Первую сонату Баха, – спокойно объявила она. – Первая часть, адажио.