Три товарища   ::   Ремарк Эрих Мария

Я представился:

– Локамп.

– Блюменталь.

Представиться – это был первый прием Готтфрида. Он утверждал, что тем самым сразу же создается более интимная атмосфера. Его второй прием заключался в чрезвычайной сдержанности в начале разговора, – сперва выслушать покупателя, с тем чтобы включиться там, где всего удобнее.

– Вы пришли по поводу кадилляка, господин Блюменталь? – спросил я.

Блюменталь кивнул.

– Вот он! – сказал я, указывая на машину.

– Вижу, – ответил Блюменталь.

Я быстро оглядел его. «Держись, – подумал я, – это коварная бестия».

Мы прошли через двор. Я открыл дверцу и запустил мотор. Потом я помолчал, предоставляя Блюменталю время для осмотра. Он уж, конечно, найдет что-нибудь, чтобы покритиковать, тут-то я и включусь.

Но Блюменталь ничего не осматривал. Он и не критиковал. Он тоже молчал и стоял, как идол. Мне больше ничего не оставалось делать, и я пустился наугад.

Начал я с того, что медленно и обстоятельно стал описывать кадилляк, как мать своего ребенка, и пытался при этом выяснить, разбирается ли мой слушатель в машинах. Если он знаток, то нужно подробнее распространяться о моторе и шасси, если ничего не смыслит, – упирать на удобства и финтифлюшки.

Но он все еще ничем не обнаруживал себя. Он только слушал. А я продолжал говорить и уже сам казался себе чем-то вроде воздушного шара.