JК
Три тысячи лет среди микробов :: Твен Марк
Страница: 109 из 168Я поспешил вернутьсяк теме разговора.
– Рад, что репутация графини не пострадала, и вдвойне рад, что есть еще цивилизация, где не утратили стыда и не обливают презрением невинные жертвы. Значит, добрые и справедливые микробы уважают графиню?
– О да, во всяком случае, за то, о чем я вам рассказывала. Это очень важно для нее и выделяет ее среди прочих.
– Каким образом?
– Ну как же! Она здесь единственная возбудительница аппендицита. В аппендиксах у окружающих таких микробов много – у тех, кто лежит в больницах, у тех, кто пока не лежит, – но только она вырвалась наружу, родилась. От незаконного морганатического брака, но дело даже не в этом. Она – единственная за всю историю, а это – великая честь. Хотела бы я оказаться на ее месте.
– Ах, черт…
XV
Eкатерина продолжала трещать, не обращая внимания на мою попытку воззвать к помощи черта. Она вела рассказ в своей обычной небрежной манере – сделает сальто назад, отклонившись от темы на тридцать ярдов, потом вперед и приземляется чуть правее мысли, которую не успела закончить час тому назад. Подхватив эту мысль, Екатерина как ни в чем не бывало продирается с ней сквозь чащу слов, будто и не бросала ее без призора.
– Вот и получается, что нет ни одной большой нации, где заработанный хлеб не просолен потом, хоть вы и утверждали из упрямства, будто это вовсе не так (я не утверждал ничего подобного, но, чтоб не тратить попусту время и силы, не стал заводить спора).
– Рад, что репутация графини не пострадала, и вдвойне рад, что есть еще цивилизация, где не утратили стыда и не обливают презрением невинные жертвы. Значит, добрые и справедливые микробы уважают графиню?
– О да, во всяком случае, за то, о чем я вам рассказывала. Это очень важно для нее и выделяет ее среди прочих.
– Каким образом?
– Ну как же! Она здесь единственная возбудительница аппендицита. В аппендиксах у окружающих таких микробов много – у тех, кто лежит в больницах, у тех, кто пока не лежит, – но только она вырвалась наружу, родилась. От незаконного морганатического брака, но дело даже не в этом. Она – единственная за всю историю, а это – великая честь. Хотела бы я оказаться на ее месте.
– Ах, черт…
XV
Eкатерина продолжала трещать, не обращая внимания на мою попытку воззвать к помощи черта. Она вела рассказ в своей обычной небрежной манере – сделает сальто назад, отклонившись от темы на тридцать ярдов, потом вперед и приземляется чуть правее мысли, которую не успела закончить час тому назад. Подхватив эту мысль, Екатерина как ни в чем не бывало продирается с ней сквозь чащу слов, будто и не бросала ее без призора.
– Вот и получается, что нет ни одной большой нации, где заработанный хлеб не просолен потом, хоть вы и утверждали из упрямства, будто это вовсе не так (я не утверждал ничего подобного, но, чтоб не тратить попусту время и силы, не стал заводить спора).