JК
Ты меня слышишь? :: Алексин Анатолий
Страница: 2 из 6Они не разговаривали друг с другом, потому что все время напряженно прислушивались, боясь упустить тот миг, когда оживет, зашуршит, задышит микрофон и голосом телефонистки назовет номер кабины и имя далекого города, которое прозвучит для них как имя близкого человека, живущего там. И они бросятся в застекленную кабину, чтобы сказать что-то самое важное, потому что в минуты, скупо отпущеные для междугородного разговора, нужно говорить только о самом главном. Каждый мысленно повторял, заучивал наизусть то, что он скажет, не догадываясь, что заученное от волнения забудется и прозвучат какие-то совсем другие, бессвязные слова и вопросы, которые, быть может, гораздо точнее передадут все, о чем надо сообщить и что надо выразить.
И каждый почему-то кричал в трубку: «Ты меня слышишь? Ты меня слышишь?..» Это вовсе не значило, что телефонная линия плохо работает. И не значило, что люди хотят проверить, как слышен их голос. В эти слова они вкладывали какой-то другой смысл...
Дело было вечером – и по служебным делам никто не звонил.
Впрочем, в кабины устремлялись не все, а лишь самые счастливые. Иногда же, подышав в микрофон и словно бы сочувственно вздохнув, телефонистка, вместо того чтобы назвать номер кабины и имя города, приглашала ожидавших к своему окошку. Это означало, что где-то далеко-далеко, за тридевять земель, телефон упорствует особыми долгими гудками понапрасну... Там никто не снимает трубку: дорогой человек, которого здесь называли абонентом, не ждет.
Но геолог знал, что его звонка ждут с нетерпением. Именно сегодня, сейчас... И поэтому, присев к столу, он, как и все другие, начал медленно редактировать текст много раз обдуманного разговора.
И каждый почему-то кричал в трубку: «Ты меня слышишь? Ты меня слышишь?..» Это вовсе не значило, что телефонная линия плохо работает. И не значило, что люди хотят проверить, как слышен их голос. В эти слова они вкладывали какой-то другой смысл...
Дело было вечером – и по служебным делам никто не звонил.
Впрочем, в кабины устремлялись не все, а лишь самые счастливые. Иногда же, подышав в микрофон и словно бы сочувственно вздохнув, телефонистка, вместо того чтобы назвать номер кабины и имя города, приглашала ожидавших к своему окошку. Это означало, что где-то далеко-далеко, за тридевять земель, телефон упорствует особыми долгими гудками понапрасну... Там никто не снимает трубку: дорогой человек, которого здесь называли абонентом, не ждет.
Но геолог знал, что его звонка ждут с нетерпением. Именно сегодня, сейчас... И поэтому, присев к столу, он, как и все другие, начал медленно редактировать текст много раз обдуманного разговора.